Сергей и Дина Волсини - Алина

Оказалось, она сошлась со своим инструктором по йоге. Удивительно, но сразу после ее отъезда в моей жизни появилась Алина. Я отлично помню, как это произошло.

Как и всякая женщина, покидающая мужчину, моя жена, уезжая, сделала все, чтобы следы ее присутствия не исчезли одновременно с ней, видимо, женское самолюбие не позволяло ей своими руками превратить бывшее семейное гнездо в холостяцкую берлогу. Она оставила меня в полном бардаке, с беспорядочно опустошенными полками, стопками своей старой одежды, книг, журналов и косметических баночек, разбросанных повсюду. Неделю я прожил, с трудом выуживая нужную мне вещь из груды ненужного хлама, а потом решился-таки навести порядок, пригласив для верности двух своих друзей. Один из них отказался прийти в последний момент, с другим мы полдня пили пиво и обсуждали мою жену, его жену, чужих жен и всех женщин в целом, и затем за каких-нибудь полчаса собрали и вынесли на помойку все, что могло бы помешать моей новой свободной жизни. Вечером он потащил меня на вечеринку, куда был приглашен и где надеялся втайне от жены встретиться со своей новой пассией; мы условились, что так я отплачу ему за помощь с уборкой – жене он сказал, что проведет весь вечер, утешая меня, покинутого и разбитого горем, и каждый раз, когда она звонила, он передавал трубку мне, чтобы я мог выслушать слова сочувствия, а она – убедиться, что ее муж со мной. На той вечеринке я и встретил Алину.

Она показалась мне совсем юной, намного моложе всей остальной компании, я дал бы ей не больше двадцати двух или трех лет. У нее были очень запоминающиеся глаза, продолговатые, чуть раскосые, жгучего горько-шоколадного оттенка и такие большие, яркие, что взглянув в них, невозможно было запомнить другие черты лица – лично я поначалу ни на что больше не обратил внимания, разве только на копну черных волос, крепившихся на затылке при помощи шпилек с разноцветными бусинами, которые оказывались передо мной, когда она отворачивалась. Она, несомненно, готовилась к вечеру и выглядела празднично, чем тоже выделялась среди всех; это также заставило меня думать о том, что она еще очень молода, ведь только в юности одеваешься нарядно просто так, на всякий случай. Свои и без того весьма выразительные глаза она накрасила чересчур черно, с густым слоем туши на ровно-изогнутых ресницах, из-за чего взгляд у нее был еще более удивительный, как у маленького испуганного олененка, и я подумал, до чего хорошо, должно быть, смотрятся эти глаза без косметики, естественно гармонируя со всем остальным лицом. Держалась она застенчиво; по-моему, ни с кем из присутствующих она не была хорошо знакома и из-за этого чувствовала себя не в своей тарелке, улыбалась шуткам, не понимая их, и растерянно осматривалась вокруг в поисках кого-нибудь, кто мог бы избавить ее от неловкого одиночества, так что когда я заговорил с ней, она откликнулась почти с благодарностью и сама предложила мне занять место рядом с ней.

Как и я, она очутилась здесь случайно и чувствовала себя чужой на этом празднике. Мы с легкостью разговорились, и тут я понял, что она была на редкость внимательной собеседницей. Рассказывала о себе самую малость, только то, чего требовал вопрос, и незаметно переводила разговор на меня, спрашивая «а вы как думаете? У вас тоже так было? По-вашему, это плохо?» А как она слушала! Заинтересованно, без тени кокетства, забыв об угощении и обо всем вокруг, обдавая меня прямым и немного детским взглядом своих чудесных огромных глаз; я и сам не заметил, как втянулся в беседу и стал с жаром говорить ей о чем-то. Как раз в такой момент к нам подошел мой друг.

– О, я вижу, ты попал в надежные руки. А еще не хотел идти! Теперь ты снова мой должник, – шутливо сказал он мне и обратился к Алине со всей серьезностью, – еле заставил его прийти сюда. Вы не смотрите, что он тут шутками сыплет. Это он так, бодрится. Вы уж, пожалуйста, позаботьтесь о нем, не оставляйте его одного. Ему сейчас как никогда нужна женская забота.

– Почему? – так же серьезно спросила его она.

– Он не сказал вам? От него только что ушла жена.

Так, с первых минут нашего знакомства Алина узнала обо мне всю правду.

Мой развод с женой, с одной стороны, был мне на руку и прибавлял очков в глазах Алины: мужчина, имевший опыт семейной жизни, всегда смотрится выигрышней, чем тот, что ходил бобылем. С другой, доставлял некоторые неудобства. Алина оказалась чуть взрослее, чем я подумал – ей было двадцать семь, мне только что исполнилось тридцать девять. По мне, так разница несущественная, однако Алина трактовала ее по-своему. Она все время сравнивала себя с моей теперь уже бывшей женой, и часто ей казалось, что она не так хороша, как жена, что ей недостает опытности, веса в глазах окружающих, успешной карьеры за плечами. Это было абсолютной неправдой, и я ни разу не давал Алине повода думать в таком ключе, однако временами на нее что-то находило, взгляд у нее тускнел, глаза опускались и грустнели, и как ни старалась она придать себе обычный вид, не получалось. В голове у нее поселилась неизвестно откуда взявшаяся мысль о том, что она не сможет составить конкуренцию моей бывшей жене и рано или поздно это отворотит меня от нее. В такие минуты бесполезно было переубеждать ее в обратном.