Роман Сенчин - Нулевые

И сейчас она, забыв поздороваться, сразу всучила Татьяне Сергеевне лист бумаги.

– Вот опять собираю подписи. Здесь, в правой колонке, надо свою фамилию и роспись, а слева – номер квартиры… Пошлем представителю президента в округе. Пора! Сил нет никаких… Ведь это наше помещение, как ни крути, может, мы сами хотим там шампиньоны ростить!..

Вслед за бумагой у Татьяны Сергеевны оказалась и ручка. Она вписала номер квартиры, черкнула подпись… Вложив бумагу в папочку и мгновенно успокоившись, председательница сообщила:

– Галкин к нам на гастроли собрался. Слыхали? Говорят, в интервью каком-то сказал.

– А кто это? – измотанная прогулкой, не поняла Татьяна Сергеевна.

– Ну как! Мальчик-то этот, юморист… С Пугачевой еще поет, игру ведет «Миллионер».

– Ах да, да…

Голос Алины Станиславовны стал заговорщицким:

– Если будет возможность, вам с супругом билетики взять? В свободную-то продажу, наверно, они вряд ли поступят.

– Да я как-то… – Татьяна Сергеевна растерялась. – Не особо поклонница…

– Ну, я тоже не поклонница, но хоть положительные эмоции получить. А он так умеет… не как другие. По-доброму.

Павлик, безуспешно попытавшись покачаться на качелях, прибежал обратно, сам достал из пакета с час назад со слезами вытребованный батончик «Нестле», сорвал блестящую обертку, бросил ее на асфальт. Татьяна Сергеевна подняла.

– Вы с дачей-то как? – Теперь голос председательницы стал сочувствующим. – Что решили? Картошку-то сажать будете?

– Ох, не знаю…

– А что так?.. Все равно ведь надо. Как зимой-то?

Татьяна Сергеевна, начиная тяготиться разговором, взглянула на чистое, до прозрачности голубое небо; все же призналась:

– Слишком тяжело все это видеть, Алина Станиславовна. Были с мужем в начале апреля, как снег сошел… Гора углей посреди участка.

– М-да-а, горе-горе… У меня знакомые на пилораме есть. Может, договориться насчет материала? Они лишнего не возьмут…

– Да у нас тоже есть человек, – перебила Татьяна Сергеевна. – Только каково оно – заново строиться…

Доев батончик, видимо, истомившись до крайности, внук потянул ее домой. Татьяна Сергеевна с радостью ему поддалась. Для приличия поблагодарила председательницу за участие. Та кивнула, резко достала список из папки, что-то увидела в нем и ринулась к соседнему подъезду.

Обедали чуть теплым борщом, поджаркой с гречкой, соленой – любимой внуком – капустой.

Павлик хлебнул борща и отодвинул тарелку. Татьяне Сергеевне пришлось подать мясо.

– Кто мясо глотает, тот умирает! – сообщил внук, наколов на вилку кусок поджарки.

– Почему это?

– Потому. – И, сунув кусок в рот, стал жевать. – Нам Зоя Борисовна так сказала.

– Глупости какие-то.

– Да-а! Кто мясо глотает, тот умирает!

– Почему умирает-то?!

Она понимала, что спорить с четырехлетним ребенком глупо, бесполезно, но копившееся с утра раздражение искало выхода и вот, кажется, нашло. Татьяна Сергеевна уже кипела, представляла, как выскажет воспитательнице, этой Зое Борисовне, по поводу идиотского «кто мясо глотает…». В самом деле – что за дикость? Они так там приучают, что ли, детей мясо не есть?..

– Кто мясо глотает, тот умирает, – как назло, не унимался Павлик.

– Перестань ты, ешь давай!

– Надо мясо жевать, а не глотать. А кто глотает – тот умирает!

– У-у, – поняла наконец Татьяна Сергеевна. – Да, правильно. Правильно вам говорят… – И почувствовала неловкость, даже стыд, будто уже отчитала воспитательницу ни за что.

И чтобы подавить это чувство, она повелительно, слегка грубовато произнесла:

– Жуй хорошенько, не отвлекайся!

Заскреб ключ в замке. Павлик тут же соскочил со стула, побежал в прихожую. А оттуда уже бодрый голос деда:

– Здорово, Пал Палыч! Как дела?

– Нома-ально!..

Еще не уловив запаха, Татьяна Сергеевна поняла, что муж навеселе. Его всегда выдавали глаза – они становились как-то ярче, выразительней, в них появлялись одновременно и радость, и виноватость. И голос тоже немного менялся – слова произносились слегка натужно и нараспев, как у страшно уставшего, но и счастливого человека.

Вообще-то выпивал он редко, очень редко, если сравнивать с большинством других, даже вполне интеллигентных мужчин. Приятельницы когда-то давным-давно, случалось, намеками предупреждали Татьяну Сергеевну, что именно в таких скрываются запойные алкоголики, психопаты, способные наделать ужасных вещей. Она обижалась на эти намеки, хотя втайне, конечно, и беспокоилась… Но вот прожили почти тридцать лет – ни одного скандала бурного. Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить…