Роман Сенчин - Нулевые

Сейчас она ждала, когда в веренице автомобилей появится брешь и можно будет перебежать улицу.

«А если зайти? Посмотреть? – слабенько царапнула мысль. – Тем более… в кои веки здесь оказалась».

И Ирина тут же сдалась ей; обогнула кинотеатр, увидела черную железную дверь. Дверь приоткрыта, значит, Павел на месте.

Постучала. Изнутри не сразу и как-то недовольно отозвались:

– Да-а!

Она вошла в черноту, нащупывая ногой ступеньки вниз. Одна, две, три, четыре. Теперь будет выступ стены, а за ним уже мастерская и одновременно жилище Павла.

Первое, что заметила, – огонек толстой, стоящей на консервной банке свечи, раздвигающий подвальную тьму на несколько сантиметров вокруг, и чуть позже – синеватый, совсем жидкий отсвет в углу. Оттуда знакомый голос:

– Кто там? – не тревожный, а по-прежнему недовольный.

Ирина помнила, знала, что электричества в городе нет, но эта темень пришибла, оглушила ее, словно тяжелый камень. И она оторопела.

Синеватый отсвет в углу заметался, там заскрипело. В голосе Павла появился испуг:

– Эй, кто это? А?

– Я, – наконец сумела сказать Ирина.

– А чего сразу не отвечаешь?

– Извини… темно.

– Хм, да вот – дичаем.

Павел осторожно поставил на стол дающий синеватый отсвет предмет. Подошел к Ирине.

– Какими судьбами?

– Так… шла мимо… – Это объяснение было правдой, только почему-то показалось ей сейчас глупым и искусственным, и она замолчала. Подумала: «Зря зашла. Зачем?»

– Что ж, садись, – пригласил муж. – Тут где-то табуретка должна быть…

Он тоже сел к столу, стал виден. Все такой же сухощавый, с неизменной недельной щетиной, волосы завиваются над плечами сальными прядями. Глаза непривычно ленивые. Нет в них той постоянной возбужденности, почти злости, что всегда пугала и очаровывала Ирину… Или это просто в жидком свете так сейчас кажется?..

– Как живешь? – кашлянув, спросила она.

– Да как… – Павел поозирался, будто спрашивая подсказки у невидимых вещей в комнатке. – Как дитё подземелья. Днем сплю, а ночью афишки крашу, кой-какая халтура перепадает. – И поспешно уточнил: – Очень редко, правда, перепадает.

Ирина поняла, успокоила:

– Ничего. Павлушка сыт, здоров. С деньгами терпимо, – и кивнула на предмет, дающий синеватый отсвет. – А что это? Телевизор такой?

– Да нет… Компьютер. Но… ноутбук называется. Ну, портативный.

– Я видела, да… В рекламе.

Павел нажал какую-то кнопочку, синеватый отсвет исчез. Закурил, поглядывая мимо Ирины.

– Извини, – вдруг спохватился, – чаю нет. То есть кипятка… Два часа еще до цивилизации.

– Что?

– Ну, когда Чубайс электричество даст.

– Да-да…

Замолчали. Свеча на банке оплыла и превратилась в бледно-желтый полупрозрачный холмик, на вершине которого, чуть заметно дрожа, торчало яркое перышко…

– А как он работает? – раздражаясь и пряча раздражение за этим вопросом, произнесла Ирина.

– Компьютер-то? Ну, так… – Мужу явно не хотелось разговаривать. – В нем батарейки есть… не батарейки, а эти… аккумуляторы. На несколько часов хватает… Полезная все-таки вещь… Я раньше не понимал, а теперь оторваться от него не могу… Эскизы на нем делать учусь…

Ирина слушала эти его вымученные фразы, и раздражение только росло. Да, зашла с тайной даже от самой себя готовностью быть с ним, предложить снова попробовать стать семьей; тоже втайне мечтала, что, увидев ее, он бросится навстречу, обнимет… Что потом, лежа на его узеньком топчане, будут долго разговаривать о сыне, вспоминать общее хорошее из их прошлого, ведь хорошее было… А оказалось, ему и десять минут с ней в тягость. Спасибо, что хоть открыто не гонит.

– Извини, – перебила Ирина, – а откуда он у тебя? Они ведь, кажется, дорогие.

Павел как-то мгновенно сник от вопроса, ссутулился, на лице мелькнуло выражение испуга, и голос стал еще тише, медленней:

– Да, понимаешь, предложили… за копейки… Две тысячи… Наверно, ворованный… Ты, пожалуйста, поэтому никому… Хорошо?

– А мне особенно рассказывать и некому.

Ей хотелось вскочить и закричать. Про развод, про деньги, про его бегство, предательство…

– Я на квартиру копил, – явно оправдываясь, продолжал Павел, – хотел снять однокомнатку, а тут вот предложили… На нем такие можно картинки делать! Только принтер надо еще, чтоб выводить на бумагу… – Он затушил сигарету, первый раз посмотрел Ирине в глаза и улыбнулся: – Овладевать пора новыми технологиями.

– Понятно.

– Слушай, а хочешь глянуть, что я понакрасил? – В его голосе вдруг появилось смущение, какое бывало раньше, когда он показывал ей, еще подруге, свои работы. – То есть, – хохотнул коротко и тоже смущенно, – не накрасил… Хм, слово тоже новое для этого надо… Новые технологии – новые термины… Показать?