Андрей Швец - Братство белой мыши. Золотой город

Они встретили женщину-врача, которую Марк видел у упавшего тела в городе и про которую Белла сказала, что она жена Мэра. Женщина шла под руку с политиком, который проиграл выборы и который, оказавшись двойником Мэра действующего, навещал их в тюрьме. Политик был спокоен и ироничен, а жена Мэра немного возбуждена и все время смотрела по сторонам. Заметив членов Братства Белой Мыши и, видимо, узнав в них жителей города, она спешно увела своего спутника в сторону.

Они также обогнали мужчину и женщину, которые, как в игре пинг-понг, обменивались одинаковыми фразами:

– Тебе не жмут ботинки?

– Я потерплю.

– Тебе не жмут ботинки?

– Я потерплю.

Группа подошла к последней, самой быстрой полосе. Она состояла из нескончаемого ряда строений различного назначения. На многих из них сидели птицы, которые приспособились превращать перелеты в переезды. Гарри занял столик в кафе, потому что Лаура захотела есть. Сергей заказал хот-дог с горчицей, а Гарри спросил, есть ли у них дичь, но когда узнал, что нет, – отказался, как и Белла с Марком.

Марк коснулся кармана и почувствовал орех, про который уже почти забыл. Значит, все произошедшее в призрачном мире ему не приснилось. Выбросить или оставить? Чтобы решить, нужно прояснить, хорошие это люди или плохие, вернее, какому делу служат. И как они помогут вернуть мать в ее обычное состояние.

Тем временем разговорчивый Леопольд уже ввел Гарри и Лауру в курс дела.

– Белорусские художники! – воскликнул Бешеный Гарри, хлопнув себя по колену, – пристрелить бы этого пастора пару раз.

– Я с самого начала его подозревал, – сказал Леопольд. – Я что-то такое и предчувствовал.

– Да, как-то подозрительно себя вел, – подтвердил Сергей.

– А я ничего не заметила, – честно призналась Белла.

– Лаура бы его сразу раскусила, – сказал Бешеный Гарри, подвигая к девочке стакан сока.

– Спрут предательства свил гнездо в сердце Святой Церкви! – подытожила та, откусывая от пирога.

– А ты почувствовал предательство? – со странной ухмылкой спросил Сергей растерявшегося Марка.

– Нет, кажется, – замявшись, ответил юноша, потирая ладонью шею.

– Не смог доконать этот мир комфортом и благополучием, так решил свалить в мышке, – уже спокойно произнес Бешеный Гарри, имея ввиду Боба.

– Ты бы покушал, – предложила ему девочка.

– В смысле… не доконал благополучием? – переспросил Марк.

– Как обычно доканывают. Так уже было много раз, – произнес Гарри и провел рукой над столом, решив, что у них есть время для небольшой презентации.

Между чашками, тарелками и корзинками появились небольшие, но явно доисторические деревья, между которыми, в свою очередь, шныряли еще меньшие по размерам доисторические животные. Впрочем, движения их становились все более медленными, а сами они – все более крупными.

– Это терапсиды, – пояснил Гарри, – они жили еще до динозавров. Благополучие их стало расти, и сами они начали расти. Все, кроме тех, кто жил в норах и был ограничен и в росте, и в комфорте. Комфорт противен мирам, и терапсиды вымерли. Остались только те из них, кто был лишен радостей полного комфорта, кто жил в норах и не мог расти. Они и стали предками млекопитающих.

Все с интересом разглядывали бегающих по столу зверушек, а Гарри еще раз сделал взмах рукой, и вместо терапсид появились маленькие динозаврики, которые также постепенно стали увеличиваться в размерах.

– Потом место терапсид заняли динозавры, и тоже благодаря комфорту и благополучию выросли в размерах.

– И тоже повымирали, – сказала Лаура, для которой излагаемые факты были явно хорошо знакомы, и она развлекалась, гоняя динозавриков ложкой по столу.

– Да, – продолжил Гарри, – в качестве повода выступает обычно какая-то не самая страшная катастрофа, запускающая механизм самоуничтожения. Остались только те динозавры, которые не могли расти в силу объективных трудностей, а именно – летающие динозавры, которые стали прародителями птиц.

– А теперь растут люди, – сказала Лаура, беря с большой тарелки печенье.

– Да, ‒ подтвердил Гарри.

– Все равно не поняла я, – сказала Белла с провинциальным акцентом, который специально имитировала, когда не хотела выглядеть слишком непонятливой, превращая вопрос в шутку.

– А мне в целом все понятно, но нельзя ли объяснить все сначала? – вставил слово Леопольд.– Я много слышал подобных теорий, но все они немного отличаются друг от друга.

– Все же просто. Миры созданы для обучения, – тоном учителя продолжил объяснение Сергей, который уже почти пришел в себя. – Если живое создание живет комфортно и не решает постоянно возникающие насущные задачи, связанные с мучительным выбором или страхом, то оно и не нужно мирозданию. Если речь идет о целом виде животных, то за ненадобностью стирается весь вид.