Леонид Альт - Цена секунды

Меня зовут Алекс. Мне тридцать лет. Я не женат, никогда не был женат, не имею детей, живу и работаю психиатром в больнице в городе Миннеаполисе, штат Миннесота.

Моя жизнь была понятной и распланированной до мелочей. Планирование было своеобразным хобби или, скорее всего, сутью характера. Всё в жизни должно было совершаться по плану, который я составлял ежедневно. Мне не нравились неожиданности. Я точно знал, когда должен по графику жениться, завести детей, купить дом, и так далее, и тому подобное. Я знал, например, что во вторник на этой неделе в восемь часов вечера я должен начать поиск женщины своей мечты на одном из интернетовских сайтов. Поиск должен был продолжиться в течение двух часов. Я должен был заниматься поиском женщины своей мечты каждую неделю по вторникам и четвергам с восьми до десяти часов вечера. Ровно через два года я должен был купить дом, иначе быть не могло, жизнь бы остановилась, если бы я это не сделал.

Больше всего на свете я не желал, чтобы непредвиденные обстоятельства вмешались бы в мой до мелочей разработанный план, и всё бы пошло не так. Если это происходило, то я чувствовал, что день не удался, настроение у меня страшно портилось. Сам факт того, что я должен приспособиться к внезапно изменившимся обстоятельствам, приводил меня в состояние шока. Я как бы застревал на одном месте, не понимая, что же делать дальше. В таком состоянии я мог находиться длительное время, пытаясь собраться с духом и начать планировать жизнь заново. Иногда приходилось прибегать к помощи лекарств, потому как я терял сон, аппетит, энергию, было тяжело работать, общаться с людьми. Я много путешествовал, жил некоторое время в буддийском монастыре на Тибете, изучая и практикуя различные виды медитаций, применял аутотренинг, занимался дыхательными упражнениями, изучил гипноз. Однако, по большому счету, ничего не помогало. Постоянно меняющиеся обстоятельства ломали график, и я впадал в депрессию.

Однажды вечером я сидел за письменным столом и, как обычно, обдумывал детальный план на ближайшие несколько дней, пытаясь не забыть ни одной мелочи. Всё должно было быть гладенько и отшлифовано до мелочей. Я поднял голову, и мой взгляд упал на календарь, висящий на стене, который убедительно показывал, что сегодня 15 августа. День смерти моего отца. Я встал, подошёл к календарю и, глубоко задумавшись, простоял возле стены несколько минут, вспоминая папу. У нас были сложные отношения, между нами осталось много недосказанного, и долгое время после его смерти меня мучала совесть. Я винил себя в том, что по какой-то причине всё время откладывал разговор с ним на потом, хотя у меня было желание поделиться мыслями, спросить совета, поговорить о жизни. Я постоянно куда-то спешил, что-то хотел делать, суетился, и у меня никогда не получалось посидеть с ним вдвоём спокойно, вечером за чаем поговорить по душам. Мы с отцом были близки психологически, и если бы не моя вечная торопливость, то у нас могла бы получиться интересная беседа. Отец был не чужд философии, психологии, а эти темы меня всегда сильно интересовали, поэтому я, в принципе, и стал психиатром.

И в этот момент я вспомнил о своём коллеге, враче- психиатре, докторе Брауне. Он написал несколько удивительно интересных книг, в которых описывал переживания людей, которые находились в состоянии клинической смерти. Доктор Браун был довольно знаменит тем, что в работе с пациентами использовал зеркала. Зеркала были нужны для того, чтобы пациенты могли воочию встретиться со своими умершими родственниками, пообщаться с ними телепатически и убедиться в том, что жизнь после смерти продолжается. Такое общение, по словам доктора Брауна, приносило людям большое облегчение. Я довольно долго размышлял над тем, позвонить ему или нет, и, в конце концов, решил это сделать. Я вкратце рассказал доктору свою историю и поинтересовался, возможно ли мне записаться на приём. Он ответил, что, конечно же, возможно, и он может меня соединить со своей секретаршей, чтобы ты назвала ближайшую дату, когда я смогу прилететь. Именно прилететь, поскольку он жил и работал в другом штате, довольно далеко от меня, примерно четыре часа полёта на самолёте. Я попросил доктора рассказать мне вкратце о самой процедуре, чтобы у меня было бы хоть какое- нибудь представление о том, что будет происходить в его офисе. Он мне всё разъяснил в деталях.

Он объяснил, что всё начнется с того, что мы встретимся, и я расскажу ему об отце. Он будет направлять беседу в нужное русло, задавая мне различного рода наводящие вопросы. То есть я, по сути, должен оживить в своей памяти практически всё, что так или иначе связано с папой. Мне нужно будет рассказать о взаимоотношениях с ним, что мне в них нравилось, что не нравилось, какие эмоции я испытывал к отцу в различных ситуациях. Придётся вспомнить то, что, возможно, и не хотелось бы вспоминать. Доктор сказал, что это является обязательной предварительной стадией, которая может занять примерно пару часов, а иногда даже больше. Он объяснил, что надо быть психологически готовым к тому, что придётся вновь пережить неприятные эмоции. Я ответил, что никаких проблем в этом отношении у меня не будет, и я готов рассказать всё, что вспомню, все подробности, даже если они будут довольно болезненными. Далее доктор Браун сказал, что отведёт меня в специально обустроенную комнату, где всё расставлено так, чтобы сделать такую встречу возможной. Он объяснил, что свет в комнате создаётся с помощью двух свечей, которые стоят позади кресла, на котором мне нужно будет сидеть. Мне будет необходимо по возможности максимально расслабиться и смотреть в большое зеркало, которое висит на стене. Контакт с умершим человеком должен произойти, по словам доктора Брауна, в среднем в течение часа, причём могут быть различные варианты такой встречи. Вы можете увидеть того, кого ждёте, в плоскости зеркала. Также образ может появиться вне его, то есть он как бы покинет плоскость зеркала и предстанет перед вами в полный рост. Также, по словам доктора, возможен вариант, когда ваше сознание проникнет, если так можно выразиться, за плоскость зеркала, и вы обнаружите себя в совершенно незнакомом месте, где и произойдёт контакт с умершим близким человеком. Я, естественно, поинтересовался, насколько такой контакт опасен для психического здоровья, и доктор ответил, что у него ещё не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь пожаловался на то, что в результате такого контакта стал себя хуже чувствовать в плане психики. Как раз наоборот, все были очень довольны. И самое главное – люди на своём опыте убедились в том, что жизнь после смерти физического тела продолжается, и это совершенно иная форма жизни или, скорее всего, сознания. Я сказал доктору, что мне будет необходимо подумать о том, когда я смогу приехать, поскольку у меня было многое запланировано на ближайшие несколько месяцев. Доктор Браун ответил, что он будет мне рад, когда бы я ни приехал. И в этот момент у меня появилась мысль: а почему бы не попробовать сделать то же самое, только у себя дома. То есть я могу поговорить с доктором о своём отце по телефону, а потом сделать всё то же самое. Кресло, свечи, зеркало – всё это у меня было. Доктор ответил, что, конечно же, я всё смогу сделать сам, и если у меня появятся какие-либо вопросы, то я могу ему позвонить в любой момент. Однако он мне посоветовал никому ничего не рассказывать, по крайней мере, сразу после встречи с отцом, поскольку люди, увидев меня, радостного и возбуждённого, могут всё неверно истолковать и подумать, что я подвинулся умом.