Стелла Александрова - Невезучая

Отец с умилением посмотрел на меня, тщательно прожевывающую пищу, улыбнулся ласково.

– Мудрое решение.

Напившись, наевшись, а, также обсудив с отцом погоду, здоровье, соседей, мы перекочевали с кухни в зал. Он устроился в кресле, я разомлевшая от тепла и еды, свалилась на диван. Под включенный телевизор я задремала и забылась легким сном. Проснулась от стука. Отца в комнате не было.

– Пап, пап, – позвала я его.

– Разбудили, все же, – разочарованно вздохнул он, войдя в комнату. – Соседи приходили, справиться о моем здоровье.

– А, – протянула я, и опять уткнулась в подушку.

До постели я в этот вечер не дошла, так и проспала всю ночь на диване, любовно укрытая отцовским пледом.

Завтракать мы с отцом сели только часов в десять, отсыпалась я после поезда так, как будто сдавала на пожарного. За окном на удивление светило солнце.

– Три дня моросил нудный дождь, наконец-то закончился, – довольным голосом произнес отец. Не прогуляться в такую погоду было бы большим грехом, и мы с папой решили выбраться в свет. В этом городе я прожила всего лишь год, поэтому, взяв на себя роль гида, отец рассказал, какие изменения произошли здесь или там за семь лет. Скорость нашей прогулки не превышала скорости черепахи, и потому я могла, слушая и разглядывая город, заодно подумать о своей дальнейшей судьбе. Сведения, которые отец выкладывал с точностью военного, без прикрас, не мешали мне углубляться в собственные личные дебри. По словам папы, в городе была ужасная безработица, а кто работал, тот получал гроши или и тех не видел.

«Н-да, – усмехнулась я про себя, – не успела взлететь с розовыми мечтами, как уже опустили на землю».

– А ты, куда думаешь податься? Какие намерения по поводу работы? Может, отдохнуть желаешь, отпуск устроить?

– Если есть вариант работы, хоть сию минуту займусь делом.

– Ну, что ж, – усмехнулся отец, – сама напросилась. Помнишь, вчера соседи приходили?

– Ну, – протянула я безразлично.

– Так вот, наш сосед по меркам нашего города солидный новый русский. Хотя, его фирма лишь филиал, но для нас и этого достаточно. Он занимается металлом, сотрудничают, аж с заграницей. Так вот, к чему я веду этот разговор. Ему срочно нужна секретарь-референт, со знанием английского и немецкого.

– Где же они потеряли прежнюю, с такой крутого места работы, – едко усмехнувшись, произнесла я. – Не выдержала темпа работы? Теперь ищут еще одну бедняжку?

– Увы, не угадала, – засмеялся отец. – Она со своим женихом укатила на месяц за границу. До последнего дня она искала себе замену, но так и не нашла. Кроме языка, надо знать компьютер. Ну, и как бывает, одни знают один язык, другие – другой или только компьютер. Все иметь сразу ни у кого не сподобилось.

– А ты что уже замолвил за меня словечко?

– Да, пока ты дрыхла, без задних ног. Но точный ответ ты дашь сама.

– А ты справишься один дома, со своей болезнью?

– Отчего же нет? – быстро ответил отец вопросом на вопрос.

– Тогда пойду работать, – я вздохнула, – в эту для нашего города крутую фирму.

Еще раз, вздохнув с сожалением, я пополнила на один пункт свою черную книгу. Видимо, точно, отец во мне не нуждается. Промелькнувшее разочарование на своем лице, я попыталась тут же скрыть.

Следующее утро началось, как все мои дни в Москве, с раннего подъема. Дом наш находился в старом районе города, до места работы мне пришлось идти пешком и потратить более получаса. Но, если бы ждала автобус, то наверно к обеду только добралась. Как мне пояснил отец, этот вид городского транспорта ходил нерегулярно, из-за напряженки с топливом. Он мне еще что-то объяснял, почему так, но дослушивать его было некогда, и я полвосьмого вылетела из дома.

Сосед, мой будущий работодатель, Петр Григорьевич встретил меня с широкой радостной улыбкой. Улыбка так, скрасила его морщинистое худое лицо, что он сразу потерял свои двадцать лет из шестидесяти.

– Олечка, здравствуйте, – сказал он проникновенным голосом. Выйдя из-за стола, он направился ко мне, и, взяв обе мои руки в свои, мягко пожал. Посмотрев пристально в мои глаза, подтолкнул меня кожаному креслу, усадил в него, и еще проникновеннее проговорил, – я так рад, что Вы согласились. Два дня я ужасно страдаю.

Видимо, им срочно требовался секретарь – референт, не то я не слышала бы таких словоизлияний. А он тем временем изобразил, что он переносит, на сей момент, адскую муку, и я не выдержав, рассмеялась. Ему бы на подмостках выступать, а он тут талант в землю зарывает. Ой, извините, в металл.