Нина Спицына - Нам не дано предугадать… Рассказы

Да, со слов мамы я знала, что её отец воевал в Первую мировую войну. И у нас дома до сих пор хранится его фотография, на которой мой молодой дед запечатлён с товарищами перед отправкой на фронт. А на паспарту снимка – фирменное клише: «Фотограф М. Аксельрод. Красноярск».

– Если бы не иконка, которой его мать благословила перед отправкой на фронт, так и неизвестно, как бы всё обернулось. Эта икона его от пуль спасала, он всегда её в нагрудном кармане под шинелькой носил, – продолжала меж тем моя тётушка.

Так вот что это за вмятины на старинной маленькой иконке, которая досталась мне от моей мамы и хранится в ящике комода вместе со старыми документами.

– А потом кто-то стащил её, и деда твоего в первом же бою тяжело ранили, и он остался лежать на том поле боя. И когда ночью стали убитых хоронить, то увидели, что Егор-то Тимофеевич ещё живой. Перед отправкой его в госпиталь воришка тот сам вернул ему иконку и Христом Богом просил простить его. Дед простил. Потому, может, и выжил. Долго он провалялся в госпитале. В конце войны вернулся домой, женился на твоей бабушке. Только начали жить, а тут и Гражданская! И снова пришлось брать винтовку в руки. И пошли брат на брата и сын на отца. По большому счёту это пострашнее мировой войны будет. Там-то с германцем воевали, с врагом. А тут-то супротив своих надо было. Дед твой в Гражданскую за красных воевал, боролся за советскую власть. И после войны той поклялся, что ружья в руки больше не возьмёт. Столько крови было пролито!

Работал он от зари до зари. Сыновья ему помогали. Хорошее, крепкое хозяйство сколотил. И всё своим горбом. А пришла коллективизация, их и раскулачили, – певучим голосом рассказывала тётя Шура.

– И тогда дед твой написал письмо Калинину, всесоюзному старосте. Так, мол, и так, дорогой товарищ Калинин, как же так получается? Воевал я в Гражданскую войну, проливал кровь за советскую власть, а меня записали в кулаки и отняли всё, что нажито своим трудом. И что ты думаешь? – обратилась ко мне тётя Шура. – Пришёл ведь ответ от Калинина, чтобы семье твоего деда всё вернули. Всё, что было отобрано.

– Вернули? – со слабой надеждой спросила я.

– Да куда там! К тому времени, как ответ пришёл, и возвращать было уже нечего. Всё было роздано бедноте, все запасы съедены. А письмо то, ну что от товарища Калинина, долго ещё в их семье хранилось, в рамочке под стеклом на стене висело. Это уж моя мать мне рассказывала.

Тётя Шура умолкла и внимательно посмотрела на меня.

– Твой дед Егор Тимофеевич был очень добрым человеком. Всем помогал, никому ни в чём не отказывал. Много знал и много читал.

И, вздохнув, добавила:

– Но охотником он никогда не был.

Долго мы беседовали с моей старой тётушкой, до самой ночи. Передо мной открывался новый образ моего деда. А тот его образ, с которым я столько лет прошагала по жизни, медленно таял и уплывал. Почему мама не рассказывала всего этого нам с братом? Наверное, сначала мы были маленькими, а потом было не до того. А затем мы выросли и разлетелись из родительского гнезда. А после было уже и ни к чему. Наверное, как-то так.

Жалела ли я, что образ моего деда – бывалого охотника – оказался, в сущности, моим детским миражом, фантазией, моей несбывшейся мечтой? Безусловно да. И мне было очень жаль расставаться с ним. Но во многом именно благодаря ему я стала тем, кем стала, и достигла того, чего достигла. Ведь ничего в жизни не бывает напрасно.

Спасибо тебе, мой необыкновенный дед!

И… я не прощаюсь с тобой. Мне нужно ещё столько узнать о тебе.

Ещё в студенческую пору кто-то из сокурсников предложил нам с подругой пройти тест. Всего один вопрос: вот идёшь ты по лесу и видишь на земле ключ, как ты поступишь – поднимешь его или пройдёшь мимо?

Моя подруга сразу сказала, что пройдёт мимо. Я, тоже не задумываясь, ответила, что подниму ключ. Мы с удивлением уставились друг на друга. Это был первый случай, когда мы имели разную точку зрения. До этого момента наши мнения всегда совпадали. По всем вопросам. Мы почти одновременно воскликнули: «Но почему?»

Ольга ответила: «А зачем мне в пустом лесу ключ непонятно от чего?» Что ж, резонно.

Я объяснила, что подняла бы ключ потому, что, возможно, дальше, в лесу, мне встретится избушка и этот ключ может оказаться именно от неё.

Столько лет прошло, а этот тест и наши ответы я помню до сих пор.

…Я родилась в новом доме, построенном нашими родителями. Наш дом был красивый, уютный, тёплый и светлый. Тремя окнами с голубыми ставнями он выходил на улицу. Наш красивый дом простоял сорок лет, до того самого дня, когда пожар своим пламенем сожрал его крыльцо, сени, крышу, обезобразил сам дом.