Максим Басков - Дорога в небо

По дороге до деревни нужно разговаривать. И я даже немного разозлился от этого. Ведь большинство разговоров сводятся к тому, чтоб давать давно придуманные названия окружающей действительности. А путешествие – это про то, чтоб увидеть, что там, за горизонтом, увидеть то, чему названий еще нет.

В деревне, не торопясь пьем кофе. Болтаем о птицах и погоде. И вперед.

– Батя, давай только сразу договоримся, до Нерчинска не бухаем. Ну, в смысле, ты не бухаешь. В Нерчинске – понятно, там без разговоров, но по дороге давай без бухания.

– Ну щ-щас, ага. Сегодня-то я пивка немного по-любому выпью. Все, поехали, поехали. В добрый путь! Как комэска говорил перед вылетом!

В добрый путь. В Нерчинск.

Подъезжаем к Екатеринбургу и видим, как приземляется самолет. В нем Егор. Ждем немного, и вот он уверенно выходит из здания аэропорта. Смеется. Он тоже мечтал об этом обо всем.

На восток.

А дорога на восток поначалу скучная и однообразная. Деревни как могут выпрашивают у дороги себе на проживание. Кафе, шашлычные, шаурмячные, гостиницы, мотели. Все какие-то неряшливые. У всех неприятные вывески. Хорошего уюта от них не ждешь. Но можно купить горячих беляшей. Такое ощущение, что все владельцы придорожных кафе лет тридцать назад начали свой бизнес с шашлыков на улице. Год спустя подсчитали первые настоящие прибыли. Построили навесы над мангалом из фанеры и профлиста. На этом и остановились. Только иногда подкрашивают и новую вывеску печатают на дешевом баннере. Ладно, справедливости ради надо сказать, что иногда (редко) встречаются хорошие заправки с асфальтом и туалетом в помещении. Чаще платным. Ну или бесплатным, если это Газпром. Да и там в туалете дверь обоссана.

Красивых видов нет. Стена леса, иногда поля. Мысли слипаются в комок. Выбрать из них слова, разглядеть какие-то детали нет сил. Путаются названия. Одно выдается за другое. Свойства и качества предписываются чему-то, что совершенно этими качествами не обладает. Стараешься что-то запомнить и забываешь уже за следующим поворотом. Хочется спать.

Меня разбудил телефонный звонок. Это Учительница

– Максим, здравствуйте, это Надежда Ивановна.

– Здравствуйте, Надежда Ивановна, да, я узнал вас. Очень рад вас слышать.

– Максим, я по поводу вашей диссертации. Неужели вы правда решили отказаться от защиты? Максим, это же абсурд!

– Да, увы, это так. Но я правда не могу ее закончить. Ничего не могу поделать. Вы даже не представляете, как мне неловко. Это чертовски глупая какая-то ситуация. И я сам не понимаю, что происходит. Но я точно уже решил.

– Максим, кто ваш руководитель? Когда защита? Это же правда какой-то абсурд. Вы сейчас отказываетесь довести учебу до логического завершения. Вы побеждали в трудных интеллектуальных испытаниях. Максим, я любовалась вами, когда мои бывшие студентки с интересом следили за вашими выступлениями и безмолвно признавали вашу победу в нелегком состязании. А оно было, хотя вы, наверное, не замечали его. При ваших способностях, работоспособности, характере уклоняться от борьбы сейчас – это абсурд. Вы уезжаете, когда вам нужно сейчас быть здесь. Видимо, вам неинтересна тема или вы устали бороться с собой. Но вы в расцвете сил и возраста и должны справиться. Давайте я проверю вашу работу. Напишите ее хотя бы на тройку в вашем представлении. Никто, конечно, вам ее не поставит. Боритесь с собой. Или, это, конечно, хуже, поменяйте руководителя и даже тему. Выберите Ирину Михайловну. С ее устремленностью к победе вы точно все доведете до конца.

Я немного растерялся и не знал, что ответить. Про диплом не хотелось думать совсем. Но не думать о нем было невозможно. И мысли, которые выгрызали из меня живые куски, я просто прибил решением не писать и не защищать эту работу. Запасся оправданиями и почти совсем уже о нем не переживал. Пока кто-нибудь не напоминал мне об этом. Сейчас вот Учительница.

Одно из главных оправданий не написания диплома звучало так: когда я пришел в первый день в университет, в кабинете, где у нас должна была быть лекция, заканчивала принимать экзамен Учительница. Она не выслушивала заученный ответ студента. Она вела с ним какой-то потрясающий диалог. Сразу про нескольких писателей. Улыбаясь и даже смеясь иногда. Я замер и слушал. И я сразу понял и даже, наверное, решил, что для меня, а для меня никогда не имели значения оценки, я всегда с каким-то презрением относился к стремлениям получить во что бы то ни стало пятерки, так вот, я вдруг понял, что для меня главной оценкой моей учебы в университете может быть оценка Учительницы. И я эту оценку получил. Это моя защита. Мой диплом. Это мое оправдание. По-своему красивое. Но оправдание. Сил на написание диссертации у меня не было. И сил что-то отвечать тоже. И, похоже, я тупо молчал в трубку.