Александр Найденов - Дикие слова. Сборник неполиткорректных рассказов

О таких затратах даже думать не хотелось.

А думать о будущем надо обязательно. Инвесторы нетерпеливо ожидают моих предложений.

Запрос на «пузо»! Так я горячил себя, ожидая прихода идей.

А если успех в простоте? Закопченный казан на Павелецком вокзале, возле которого я ел самый вкусный ферганский плов. А какая вьетнамская обжорка пряталась на Савеловском рынке! На четыре кастрюли, три стола и пять вьетнамцев выходил чан супа фо такого качества, что даже во Вьетнаме, говорят, такой не попробуешь. Сюда, о чудо, в выходные стояла очередь. А на Даниловском рынке людно во всех квазиэтнических фастфудах, и шаурма недалеко от дома. Обыкновенная, простая шаурма из говядины. Ничего нового, никакой «изюминки», никакого маркетинга с рекламой – а просто язык проглотить. Белый чесночный соус, репчатый лук, тающее во рту мясо, жгучий зеленый перец и несколько ломтиков золотистой картошки.

Или хинкали. Дивные хинкали дожидаются любителей в тайных местечках Первопрестольной. И самые годные пробовал я в маленьком шалмане на Сиреневом бульваре. Крепкий бульон, перец, тонкое тесто, банка аджики, сулугуни со слезой, блестящие помидоры, ароматная кинза. И народу всегда – задавись.

А вложения в этот бизнес смешные: 50 метров аренды, трое на кухне и один официант. Что ни говори, привлекательные бизнес-модели. С одной только неувязочкой: не китаец я, не вьетнамец, не дагестанец и даже не грузин. И ничего с этим уже не поделаешь. И куда смотреть славянину, если он хочет смотреть в гастрономии и винопитии хоть на один шаг вперед?

Я разглядел незаметную рюмочную на Соколе. То есть видел-то я ее постоянно, но открыл для себя только сейчас. Скромная вывеска и узкий вход. Ничего лишнего, приятный минимализм. Во мне родилась мотивация.

Спустившись по лестнице, я осмотрел помещение по-хозяйски. Ну да, дешевый пластик, белый кафель, шесть столов, метров 70 площади. «Кухня за занавеской»: место, где режут бутерброды и жарят сосиски. Вокруг спокойно и мирно. За одним столиком сидел краснолицый мужчина средних лет и думал о жизни; перед высокой стойкой двое бородачей с рюкзаками молча приканчивали пол-литра. Наверное, готовились к походу.

Я выпил пятьдесят граммов водки из белого мнущегося стаканчика, заел бутербродом со шпротами.

Повторил.

Заведение нравилось мне все больше и больше.

Прошло уже сорок минут, но ничего не изменилось. Четверо посетителей (включая меня) в два часа дня – это недурно. Значит, проходимость не меньше семидесяти человек за день. А то и сто. Я взял меню, потом взял жигулевского и стал анализировать. Грубо подсчитал баланс заведения. Просто для оценки инвестиционной привлекательности.

В меню водка «Праздничная» – 50 рублей, бутерброды с ветчиной и сыром – 70, со шпротами —60, румяная сосиска на хлебе – 50. Были там и салат оливье, селедка, копченый шпик, водки разных сортов, кизлярский коньяк, пюре с жареными колбасками… Все не слишком вкусно, но не отравишься.

Я выборочно проверил.

Выбор «Праздничной» одобрил: правильная водка, терпеть не могу новодел. Дизайн «а ля Столичная»: та же цветовая гамма и шрифты на этикетке. Рецепт классический: смягчённая и очищенная вода из артезианской скважины, спирт класса «люкс», сахарный сироп, лимонная кислота. Как в любой российской водке, есть добавки для питкости… но все равно жестковато. Я вообще-то люблю помягче.

Бутылка стоит 170 рублей (на полке – оптом, разумеется, дешевле). Значит, около 50% сверх себестоимости идет в прибыль. Я оценил маржу с сосиски, салата, бутерброда, вычел аренду с зарплатой и получил тысяч четыреста чистого дохода. Задумался: много это или мало? Почти как зарплата топ-менеджера в средней компании (я не сказал бы – в крупной). Но оросит ли инвесторов такой доход? Это вопрос.

Надо будет зайти в другие места. С приятным чувством, что начало положено, я отправился изучать тему в центр города.

Но было жарко, ах как было знойно! Я еле шел, а мимо, по раскаленной плитке, прошустрил бойкий паренек в узких желтых штанах. За ним семенила девица в кедиках. Потом меня обогнала еще пара молодых с узелками на затылках. Я смотрел на них глазами предпринимателя. Где они сегодня напьются? Это важно для анализа.

Из-за кустов, с пустыря, окруженного покосившимся забором, раздался пронзительный крик: «Эй, земеля, запень пиваса!». Там пили небогатые люди. Для них любой пустырь – рюмочная. А что? Если организовать заведение «Пустырь», или нет: «Подворотня», разбросать муляжи окурков, пустую посуду, бумажки… Потянется ли народ? Почему бы и нет, все мы родом из детства!