ЕКАТЕРИНА БЛЫНСКАЯ - ВРЕМЯ ЛАСТОЧЕК. Роман о первой любви

– Опять? Ну вот, блин… жених называется… спит да работает, а больше ничого.

– И не жених он тебе, – еле слышно сказала Лиза.

Лелька молча опустила голову, насупив брови.

– И тебе не жених, – буркнула она, но Лиза услышала.

Домой они возвращались уже в полной темноте. В домике Глеба окна уже не светились, все спали. У забора валялся страшный велосипедик Яськи с ободранной рамой.

– Конь педальный, – проворчала Лелька, глянув на окно его веранды. – Дрыхнет.

Лиза молча прошла мимо, но тоже бросила взгляд на его окно. Как там, внутри? Бедность и убожество? Окна, закрытые газетами… перелатанная жестяная крыша с обшелушенной краской…

Лелька сухо попрощалась и пошла до ворот. Лиза скрипнула калиткой, и, перед тем как зайти, притулилась головой к шершавой доске ворот, чтобы принять обыкновенный вид и согнать волнение, охватившее ее. Теперь и ей было не уснуть. Да еще выслушивай мать за позднее возвращение с реки…

Глеб не верил тому, что начнется его долгожданная работа у Бориса Григорьича. Тоскливые дни на пастбище тянулись, как смола, но все-таки не дали ему покоя и также не добавили ничего разумного в голову. Лиза поклеила обои на веранде, обустроила себе уголок для посиделок и перезнакомилась с местными ребятами. Только с Ульяной Мешковой, надутой пятнадцатилетней красавицей, постоянно сидящей дома и слушающей «Агату Кристи», сразу не заладилось.

Зато Степка и Макс оказались куда более общительными. Для начала они попросили у Лизы велосипед, чтобы покататься. Лиза выкатила свой роскошный новенький велик, купленный, как говорила мать, «за доллары» на рынке у Площади Гагарина. Но увы, через день и через два велик не вернулся. На гневный вопрос, где он, десятилетний Степка только пожал плечами и сказал, что дал покататься Максу, а Макс просто вздохнул.

– Обули…

– Что значит «обули»! – вскричала Лиза.

– Ну, его взял Андрюха Хлусов погонять. Лелька тоже просила. Они обещали рыбы вам привезти.

– А! – догадалась она. – Ясен пень! Ну, где рыба, где велик? Где эта Лелька с Хлусовым?

– Да гдей-то ни есть… – ответил Макс раздраженно и ушел подстригать коню копыта.

В этой фразе был весь смысл существования местных товарищей. Лелька грустно и пьяно вернулась. Огромный Хлусов, раздавливая алюминиевую конструкцию, прикатил на велике Лизы, но на ободах, а не на колесах.

– Ну, иди, забери велик, – сказала Нина Васильевна. – Или что, оставишь этим?

– Нет уж! – расстроилась Лиза. – Мне он теперь такой не нужен!

На другой день, идя в магазин и проходя мимо Мешковых, Лиза увидела, как ее перевернутый вверх ногами велик стоит перед их домом, и Степка красит его в красный цвет вонючей краской.

– Ты зачем мой велик красишь? – воскликнула Лиза, роняя сумку на землю.

– Почему твой? Это мой! – нагло сказал симпатичный и уже хриплый от раннего курения Степан.

– Ну как это: мой!

– Нет! Ты что! Твой был черный, а мой красный!

Лиза, кажется, начала что-то понимать.

– Ну и наглые вы! – прошипела она и пошла мимо.

Нет, конечно, это обстоятельство скоро было забыто.

Вместе с этими отчаюгами Лиза убегала от кабанистых собак Отченаша, вместе с ними она форсировала Сейм на трех связанных дощечках, вместе с ними она ныкалась в кустах мыльнянки, играя в прятки на велосипедах. Обуховские друзья, оставленные где-то там, уже почти не вспоминались.

Глеб видел ее в окружении мелких. Он любовался ею, пробегающей мимо него всего в нескольких шагах.

Однажды он загнал Маринку, Ватрушку и Лизу в воду на Гончарке и не выпускал их оттуда, притапливая. Маринка выбежала в камышах, Ватрушка поплыла к Сейму, а Лиза сидела в воде, пока не замерзла.

– Ну, выпусти меня, дурак! – сказала Лиза, дрожа и понимая, что стала ужасно некультурной. – Я же заболею!

– А ты меня поцелуй!

– Тогда я поплыву! – пригрозила Лиза, ушла по дну в камыши, незаметно вынырнула и убежала.

Любил Глеб прикалывать девок.

Мелкие его уважали и любили, и всё больше – за его безотказность в помощи.

С утра до ночи Макс и Степка были заняты по хозяйству, пока их отчим и мать работали у арендатора. Отчима часто вышибали с работы за пьяное рыло. Матери было проще, она, еще красивая редкой мягкой красотой, походкой и кудрями, почему-то всегда удерживалась на работе. Ну, конечно, она помогала соседу Отченашу, пока его Фаина Самуиловна была на работе. Например, прибиралась в доме.