Татьяна Норкина: Пять синхронных срезов (механизм разрушения). Книга вторая

И ещё запомнила один с ней разговор. Не помню, по поводу чего-то она истово вспомнила Бога. Я, конечно, не могу не поправить бабку: бога нет. Она смотрит на меня серьёзно: «Да, Таня, конечно, Его никто никогда не видел, но ни один волос не упадёт с головы человека без Его воли». Спокойно, но с бескрайним убеждением и уверенностью она мне эти слова сказала, и уж больше я ей не возражала.

Мы идём гулять и отдыхать в дубовый широколиственный лес, с арбузом, фотографируемся. Женя заодно набирает себе маленьких круглых дубовых веничков – париться в бане. Мне это настолько странно, что я даже не знаю, что думать. Всё не так. Я не привезла Жене из дома денег, и поэтому он решил, что платье на мне не такое, каким должно быть… Или даже от чего-то другого расстроился; не знаю. Бабушка Валентина Ивановна продолжала и на пенсии работать; она так улыбалась, что я удивлялась, как мой брат может с ними жить. Жуть.

Когда я стала работать, и у меня появилось достаточно своих денег, я помогла Жене выехать с семьёй с Украины, даже не посоветовавшись с мамой и папой, что, согласитесь, всё же странно. Неужели бы родители дали неправильный совет?! Но я не захотела их тревожить.

Как-то раз я разговаривала с папой о Женьке; я присела к нему на диван и задумчиво и нежным голосом стала вспоминать дальнюю даль, словно что-то можно исправить. Пап, говорю я, ты Женьку в Одессе спаивал (и такой жуткий пассаж он терпеливо-внимательно слушает, не перебивает!), вы посылали ему каждый месяц 20 рублей, а ведь их в училище кормили хорошо, четыре раза в день! Он пиво покупал на эти деньги, друзей водил в пивбар “Гамбринус”, он рассказывал мне! Папа откликается оживлённо: а как же, а на курево! у человека должны быть деньги на курево. Им выдавали папиросы каждый месяц по норме, вполне достаточно, а тем, кто не курит – по 3 рубля взамен, Женька мне говорил.

– Я об этом не знал, – проговаривает он потерянно. – Не знал.

Не поздно ли, и не жестоко ли я про брата затеяла этот разговор; папе было 84 года.