Олег Кузьмин - Черно-белая история

В школе постепенно узнали все про Маринку, ведь и Женя стал модничать, кто-то шептался за спиной об этой ситуации, а некоторые завидовали и говорили: «ну и правильно сделала, выйдет за иностранца и уедет за границу, поживет как человек в богатстве и комфорте» Тогда еще мы не знали, что представляла собой Африка.

Между тем и у меня тоже начали появляться импортные шмотки, Галя, нет-нет присылала нам московских конфет и сладостей и засовывала для меня в посылку то футболку импортную, то кепку, то красивые импортные пакеты с изображением модных девиц на мощных мотоциклах.

В один прекрасный момент Женька не выдержал и сказал мне, что Галка беременна, и у меня тоже будет внук-негритёнок. Я был ошарашен, но матери не стал говорить, т.к. не понимал всей искренности его слов.

В те годы в СССР очень серьезно относились к спортивному будущем детей. И мы периодически ездили в спортлагерь «Факел», недалеко от города. Женька уже завязал с легкой атлетикой и поэтому его уже не брали в спортивно-оздоровительный лагерь. А ездил он по соседству. в трудовой – «Гренада». Там тоже было интересно и иногда мы играли с их лагерем в футбол, участвовали в спортивных и пионерских и комсомольских мероприятиях. Было весело, а пионерский костер был грандиозен.

НОВОСТЬ

Вот так в 1982 году в августе, а именно 9 августа, ко мне приехала мать в спортлагерь, и я узнал, что у меня родился племянник Эрнест, тоже негритёнок, как и предсказал Женька.

Все мы были в «легком шоке» мать отнеслась к этому с пониманием, хотя виду не подавала особо (может еще не до конца понимала, что же произошло). Больше всех возмущалась моя тетя Валя. Она была молода и продвинута во многих вопросах, т.к. работала инженером в строительной организации. Она была коммунистических взглядов продвинута по профсоюзной линии и имела авторитет на работе. Наверно в тот момент ей было меньше всего это надо, т.е. разговоров о племяннице.

«Да как так родить от африканца» – она все не унималась. Мы ведь находились далеко от Москвы, и еще никто не осознавал, что ждет каждого из родных и близких. Т.е. обсуждения людей и прямая ненависть.

Расизм в СССР никто не отменял. Он был очень виден по отношению к малым народам (узбекам, таджикам, азербайджанцам и т.д) не говоря уже об африканцах. Даже я, когда маленький ездил с тетей Валей в Москву (в Брянск к родне) увидев негра в метро кричал и бежал, показывая пальцем: «Дядя Коля, негр, негр, смотри!» Тогда никто не знал, что в нашей семье появятся эти люди с черной кожей. Было мне в ту пору шесть лет.

Ну а нас всех очень интересовал вопрос – какой он импортный племянник и внучок, сильно черный или не очень, какие у него волосы, вьются или нет… Галя тоже поняла, что она натворила, может ей и неудобно было во многих вопросах, особенно к матери. Но мать сказала: «Что случилось, то случилось, будем воспитывать малыша.

Вот так и прогремел гром среди ясного неба. Нонсенс! В далеком сибирском городке появилось сразу два негритянских мальчика: Пауль и Эрнест.

КОЛЯ

Так получилось, что первым увидел нашего Эрнеста дядя Коля, мой дядя и впоследствии крестный отец. Это был муж моей тети Вали. Коля был очень интересным человеком, хотя и работал простым сварщиком, но по знаниям, интеллекту и эрудиции, мог дать фору любому. Он очень любил книги, был необыкновенным собирателем собраний сочинений. В СССР в условиях тотального дефицита он умудрился собрать богатую коллекцию-библиотеку, переплачивая барыгам за хорошие книги большие деньги со своей зарплаты сварщика. Общаться с ним было интересно – казалось, он знал все. Периодически, он каждое лето ездил в Брянск через Москву. Конечно, прельщала его возможность побыть одному, сходить на московский «Спартак» и просто посмотреть Москву. Эли уже снял квартиру к этому времени в Строгино, и они с Галей и малышом переехали туда. Гале стало намного проще в некоторых вопросах, т.е. транспорта (добираться до института стало ближе.

Приехав из отпуска из Москвы, Коля поведал, что внучок совсем не черный, а смуглый, и вообще красивый интересный малыш.

С Эли они нашли общий язык, сходили на футбол «Спартак» Москва, благо оба были любителями этого вида спорта, Эли и в Африке занимался футболом. Очень поразило его в московской квартире аппаратура японская, записи, и вообще все. Большое впечатление произвел на него плакат «Бони М». Эли хотел отдать ему, но Коля, по скромности, отказался.

Приехал он веселый и отдохнувший, привез ящик (30 бутылок) Пепси-колы, она только начала появляться в союзе. Очень ему понравилась, с гордостью он брал с собой бутылочку в баню, на удивление всем банщикам. Был он очень большой любитель этого дела. В бане все также любили Колю, мне кажется, не было в городе человека, кто бы его не знал. Он был «дока» во многих сферах жизни и политически подкован. И все в бане слушали его умные мысли и рассказы. О политике он тоже любил поговорить.