Олег Кузьмин - Черно-белая история

Рано утром позвонила Марина. Галю позвали к телефону, консьержка- вахтер общежития спросила:

– Что так срочно? Все спят.

– Да, срочно, – сказала Марина.

– Привет, привет, ты что в такую рань звонишь?

– Да у меня проблемы, Галя, надо поговорить, но не по телефону только. Ты во сколько в Москве будешь, в институте?

– Ну мне к 18 часам, а что?

– Приедь на час пораньше, хорошо, – попросила Марина.

– Ну ладно, а что случилось-то? – все допытывалась Галя.

– Узнаешь вечером все, пока, мне в институт, мой автобус вроде подошел, я из автомата звоню, уже стучат тут.

Они сидели на лавочке возле института, студенты постоянно пробегали взад-вперед.

– Так, что у тебя? – задала вопрос Галя.

У Марины выступили слезы, – Не знаю, как сказать, да чего уж теперь скрывать, поздно уже. Я беременна – произнесла Марина и закрыла лицо руками, склонившись головой.

Было видно, что слезы не понарошку.

– Что, серьезно? У врача была?

– Да! – ответила Марина, – серьезней некуда, 7-8 недель срок определила.

– Ничего себе, ты что не чувствовала, что-ли? – спросила Галя.

– Да не могла понять, думала простудилась, а оно вон как вышло, – успокаиваясь говорила подруга. – Что делать не знаю. Меня же мать убьет, если узнает.

– Да, дела… – произнесла Галя, качая головой. – А Питер-то, знает?

– Да, вчера пришлось сказать.

– Ну и что, какая реакция?

– Да он только рад, он же до сих пор думает, что я в Африку с ним готова ехать, – сказала Марина.

– Так ты же собиралась, сама же говорила? – задала вопрос Галя.

– Ну, говорила, что страшно стало. Да мне не так Питер интересует, я думаю, как родителям сказать, рожать придется по любому. Ты же понимаешь, какого цвета он будет? – задумчиво произнесла Марина.

– Ну, а что делать-то? Рожай и будь как будет. Ты же помнишь мы же сами хотели уехать из Союза, или забыла? – сказала Галя.

– Тебе хорошо говорить, мне еще учиться до хрена и больше, да и не вижу будущего. Ему уже в Африку, говорят, возвращаться. Вроде работу в клинике предлагают, а я что тут буду одна делать с ребенком?.. – произнесла Марина.

– Ну тете Свете все равно придется позвонить, вызывай на переговоры, объясни ситуацию. Хуже не будет, тем более матери же говорила, что дружишь с иностранцем.

– Да, тебе хорошо, я уж не знаю, как диалог начать. Короче твое мнение услышала, ты предлагаешь все рассказать.

– Да, конечно, рано или поздно тайное становится явным, – ответила Галя.

– Ну, ладно, пока, мне на лекции пора, – Галя попрощалась, – не дрейфь подруга, прорвемся, мы же сибирячки!

Вечером Марина заказала переговоры с матерью.

Марина родила мальчика, которого назвали Пауль, по-русски мы его, уже потом, называли Павлуша.

Это был гром среди ясного неба. В Ачинске всё постепенно узнали, сенсация! Маринка родила негритёнка. Такой реакции мы с Женькой не испытывали никогда. Хотя по телевизору нам показывали, что расизм – это удел капиталистических стран, но через некоторое время мы испытали его на себе в полной мере.

Для нас пацанов советских особо ничего не менялось, мы, как и раньше были друзьями, – объединяли футбол, учеба и двор. В этом году у Женьки начали появляться «фирменные» вещи. Сестра начала присылать ему новые джинсы и кроссовки, шоколадные конфеты из швейцарского шоколада, алкогольные напитки. Ликер, ром, виски и многое другое стояли у них в баре серванта.

Особым шиком стало появление магнитофона «Sanyo» японского кассетника и пленок к нему, BASF и других фирм. Мы жутко завидовали ему.

Теперь после очередной посылки из Москвы от сестренки, мы шли к нему домой смотреть импортные гостинцы. Женя был маленько прижимист, но похвалиться ему было необходимо и, иногда и нам перепадало что-либо попробовать из импорта, пока тети Светы не было дома. Через некоторое время, тетя Света уехала в Москву посмотреть «импортного» внучка. Когда прилетела, то привезла фотки. Маленький Павлуша не был особо черным, хотя, конечно, африканские черты превалировали.

Женькина мать привезла разные шмотки от Марины: кассеты разных исполнителей, пластинки, полное собрание «Битлз» поразило нас, джинсы и много всего (на продажу). С особым шиком Женьке передали красные кожаные штаны – джинсы и кожаные коричнево-красные ботинки, такие я видел только у грузин и армян. Это был особый шик. В этих вещах он стал ходить в школу и повсюду мы конечно смеялись над красными джинсами, когда он их натягивал, были они малы ему, но для Ачинска, все равно это были безумно крутые вещи.