Ирина Горбачева - Неотосланные письма

Марина посмотрела в зал. Он был пуст, только за одним ближним к выходу столом сидели двое посетителей, и пили кофе. Роман тоже оглянулся и расстроенно произнёс:

– А мне здесь нравится. Давайте останемся до утра. Я хотел вам рассказать…

Но Марина перебила его.

– Вы знаете, я подозреваю, что утро уже наступило. Пришло время исполнить вторую часть нашего договора, – она встала и покачнулась.

Роман, тоже встал из-за стола и поддержал её за руку. Он завороженно смотрел на Марину, и был рад тому, что ему понравились в ней не только губы и глаза, но и красивый лоб и каштановая завитушка, лежавшая на её плече.

Марина смутилась от того, что он смотрит на неё так пристально. Она опустила глаза, но от симпатии к незнакомцу, смутилась ещё больше. Он крепко сжал её руку ниже плеча.

– Пора, нам пора разбегаться в разные стороны, – тихо сказала она ему.

– Зачем? Зачем нам разбегаться? – так же тихо ответил он ей.

Вдруг, они зашатались вместе. Марина схватила за руку Романа, удерживая его от качки. Но тут к ним быстро подошли сидевшие за столиком у входа посетители. Один из них крепко обхватил Романа за талию, и повёл к выходу из кафе, а второй галантно предложил свою руку Марине и тоже помог ей выйти на свежий воздух.

– Да, оставь ты меня, – пытался сопротивляться Роман, когда помощник усаживал его в джип, – мы ещё увидимся, – толи спросил, толи утверждал Роман, крикнув Марине.

Марина, на прощание, помахав ему рукой, почему-то без сопротивления и страха села в другой дорогой автомобиль.

– Куда вас отвезти? – вежливо спросил её водитель.

Услышав адрес, он не стал больше задавать ей никаких вопросов. А она, разморившись от выпитого и мягкого хода автомобиля уснула. Около дома, водитель услужливо почти донёс её до квартиры. Позвонив в нужную дверь, он уехал.

Дверь квартиры открыла незнакомая девица.

– Марина Евгеньевна, ну как же так? Вас все обыскались! Костя до сих пор бегает по улицам, разыскивает вас.

– А куда это я попала? Мы разве знакомы? Или тоже знакомиться не будем?

– Как это не будем, – девушка помогла Марине переобуться, – ещё как будем.

– Ой, мои тапочки! А я тебя узнала, ты, это… лифчиками и трусиками мой пол устлала. Признавай-ся… куда ты дела мой любимый халатик?

– Да на месте ваш халатик. Пойдёмте, я вас в кровать положу.

– Какую кровать? Послушай-те, вот раньше мужчины дорогу до спальни любимой устилали цветами! На худой конец, этими, ну обрывали … Помните, миллион, миллион…

– Не… я, помню, другую песню! Лепестками алых роз, я дорогу устелю…– запела девушка, – меня, кстати, Настя зовут.

– А, что? Марина Евгеньевна, – она протянула девушке ладонь и пожала ей руку, – хоро-ше-е имя! И слух у вас Настя есть. Молодец! Главное… песня правильная. А то трусики, лифчики… Фу! Это… поймите меня правильно, Настя… никакой романтики! Ну, что это на самом деле? Трусики…лифчики…

– Марина Евгеньевна, не переживайте, в следующий раз подготовимся основательней, придём с лепестками роз.

– Вот, это правильно, а то… Настя и не надо одевать мой халат… у тебя, что своего нет? Надо для таких случаев иметь свой… ха-ла-тик. А то я тебе подарю, а к этому я сама привыкла… – уже еле говорила Марина, кутаясь в одеяло и засыпая.

Уложив Марину спать, Настя встретила входившего в квартиру Костю.

– Костя, а она часто так? – удивлённо спросила она его.

– Что и как так?

– Твоя мама в сильной стадии опьянения, если говорить официальным языком.

– Каким языком? Какого опьянения, она вообще никогда не пьёт!

– Ну, да? Только сейчас она лыка не вяжет.

Не поверив подруге, Костя заглянул в комнату матери.

– Ничего себе! С кем это она? Её единственная подруга в Германии живёт, – удивился Костя.

– Подумаешь, Германия. Для настоящих друзей расстояние не помеха. Туда, сюда всего ничего…

Утро Романа началось с шипучего аспирина.

– Роман Ильич, я могу у вас спросить? – с улыбкой обратился к нему Николай.

Роман жалобно взглянул на него.

– А кто эта женщина, с которой вы вчера «заседали»? Вы вчера твердили только одно, чтобы я её разыскал.

– А ты разыскал? Даша! – позвал помощницу по хозяйству Роман, – Даша, умираю!

– Бегу, бегу! – послышался голос пожилой, но статной домработницы, – сейчас спасу, мой хороший. Надо же так наклюкаться? Конечно, с непривычки ещё ни так голова будет болеть. А ну-ка! Клюквенного морсика, да холодного, – засуетилась она.

– Николай, ну ты как? Разыскал?