Александра Вэджи - Где-то среди нас

– Вы явно не оптимист, – сделала вывод Клара Андреевна.

– Я просто объективно смотрю на вещи!

– Нет, я согласен с Ритой, – возразил Федор. – Никогда не надо терять надежды! Отличная история!

Рита в ответ мягко улыбнулась.

– Послушайте, мы долго еще будем здесь сидеть? – Балерина встала из-за стола, сложила конспект в сумку, а стопку книг взяла в руки. Широкими решительными шагами, стуча каблуками, она подошла к библиотекарю и положила перед ней книги. – Может, вы хоть что-нибудь предпримете?

После этого Балерина, включив подсветку в телефоне, подошла к выходу и громко постучала в металлическую дверь:

– Эй! Есть там кто-нибудь? Откройте! Выпустите нас!

Все замерли в ожидании, прислушиваясь к каждому шороху. Но ни единого звука не возникло за дверями читального зала.

Балерина вздохнула и, вернувшись на свое место, обессиленно плюхнулась на стул. Свет мобильного телефона погас, и ее силуэт превратился в некое подобие едва освещаемой фарфоровой статуэтки.

Клара Андреевна встрепенулась:

– А действительно, пойду проверю, заработал ли телефон.

Она взяла со стола книги и направилась к своему рабочему месту. Но через несколько минут вернулась с таким печальным лицом, что все стало понятно.

– Это, наверное, из-за грозы, – попыталась она объяснить происходящее. – Сегодня вечером обещали грозу.

– Да, действительно, – согласился Петр Сергеевич. – Обещали.

Клара Андреевна с сочувствием посмотрела на Балерину, потом на всех остальных и начала свой рассказ:

– Когда мне было десять лет, я однажды попала в грозу. В это время я купалась в речке. Мы жили в деревне, и это было нормально – отпустить ребенка гулять одного. Наступление грозы виднелось еще издалека. Темные страшные тучи низко клубились на горизонте и очень быстро приближались. Обычно перед грозой вода становится очень теплой, и мне говорили, что во время дождя она еще теплее. С приближением непогоды все купающиеся постепенно разошлись, и я осталась одна. Вода действительно была очень теплой. Но когда первые капли дождя начали кругами расходиться по поверхности реки, мне стало не по себе. Я вылезла из воды и начала собираться. Всего за несколько секунд наша спокойная река превратилась в бурлящее нечто. Ливень беспощадно разрывал воду в клочья. Накрывшись полотенцем, я побежала прочь, подальше от берега. Небо громыхало так устрашающе, что мне казалось, будто вода из реки вот-вот поглотит меня и унесет в бездну. Вы видели когда-нибудь реку во время грозы? Поверьте, это жуткое зрелище.

В общем, я побежала домой. Путь был недалекий, но раскаты грома постоянно меня пугали. Я боялась, что в меня попадет молния. Пробежав сотню метров по дороге, которая превратилась в один сплошной бурлящий поток, я решила спрятаться под деревом.

– Нельзя под деревом прятаться во время грозы, – сказал Федор.

– Я это знала, но там, под деревом, мне казалось гораздо безопаснее, чем под открытым небом. Я стояла под этим деревом и плакала. Страх так повлиял на меня, что я думала, будто эта гроза не закончится никогда, что я никогда не вернусь домой и навсегда останусь жить здесь под этим деревом. Эта мысль напугала меня еще больше. В итоге я попыталась успокоить себя, что гроза когда-нибудь закончится. Мне просто нужно побыть здесь временно, а потом я все равно вернусь домой к родителям. Смирившись с этой страшной для меня ситуацией, я огляделась по сторонам и начала думать, где буду спать этой ночью, из чего мне построить шалаш, что постелить на землю… – Клара ненадолго замолчала, слегка улыбаясь. – Конечно, гроза длилась не так долго, как я себе это представляла. Небо посветлело, и даже вышло солнце. Когда я пришла домой и все рассказала родителям, они рассмеялись моим глупым детским мыслям под тем деревом. А я заплакала, но только не от страха, а от счастья, что гроза закончилась, что я жива и снова дома.

– Видимо это реакция детского сознания на стресс, – предположил Федор. – Вполне нормальная реакция, мне кажется. Но вы ведь не растерялись, даже начали думать, из чего построить шалаш.

Все засмеялись.

Петр Сергеевич посмотрел на Балерину. Она сменила свое положение, пересев со стула на стол, поближе ко всем остальным. Было видно, что историю Клары Андреевны она внимательно слушала.

– Ну а вы… простите, не знаю вашего имени… хотите что-нибудь рассказать? – спросил он ее.

– Нет, – ответила она и, немного помедлив, добавила, – меня зовут София.