Вера Стах: Пять историй. Сборник рассказов

От столь приятных мыслей на губах Миранды расцвела блаженная улыбка. Она представила, как Хамид пытается пробудить в ней ответные чувства. Как его пальцы пробегают по её нежной девичьей щеке, как его губы касаются её губ, приоткрывают их, чтобы насладиться полноценным поцелуем. Её первым поцелуем. Как он умелым движением освобождает её от оков шёлкового наряда, усыпанного драгоценными камнями. Как его руки настойчиво ласкают её грудь, играя с затвердевшими сосками… как его пальцы спускаются всё ниже…

С губ девушки невольно слетел сдавленный стон. Выключив плеер и сбросив наушники, она встряхнула головой, словно желая сбросить остатки возбуждения, и вновь подошла к окну. Сердце её бешено застучало в груди. В доме преподавателя горел свет! Миранда уселась на подоконник и стала ждать.

Полчаса ничего не происходило. Бессмысленное ожидание начинало утомлять. Она уже хотела включить свет и посвятить вечер очередному роману, но тут её внимание привлекли тени за занавешенным окном гостиной комнаты. Тени. Их было две. Одна несомненно принадлежала мистеру Моланду. А вторая?

Вскочив на ноги, девушка оперлась ладонями в подоконник и, придвинув лицо к стеклу, стала напряженно наблюдать за происходящим. Минуты тянулись неимоверно долго. Наконец, тени двинулись в сторону прихожей. Дверь отворилась, и в свете уличного фонаря Миранда увидела её – Сайлу Форсстен, малолетку из восьмого класса.

Замешательство и негодование Миранды сменились лютой яростью. Да как он смеет встречаться с этой вшивой тряпкой за её спиной, с этой никчёмной зубрилкой-отшельницей?! Предатель! Изменник! Неужели признание в вечной любви – пустые слова для него? Нет, она не хотела в это верить. Ведь в скором времени они собирались пожениться, а после – жить долго и счастливо, как и полагается героям любовных историй.

«Как же гадко на душе», – сокрушённо подумала девушка. Глаза её стали влажными, и обжигающие слёзы горечи побежали по щекам. Щекам, которых всего несколько минут назад касались его нежные губы.

Она чувствовала себя обманутой, разбитой и опустошённой. Ей хотелось реветь, кричать и разрушать все, что попадётся под руку. Но вместо этого Миранда оторвалась от окна, включила свет и, вытащив из тайника дневник – её молчаливого слушателя, уселась за рабочий стол и принялась за новую запись:

Он попросил меня никому не рассказывать о наших отношениях… но думаю, я не нарушила данное слово, ведь я делюсь сокровенным с тобой, мой милый дневник, а не с живым человеком… И несмотря на то, что в нашей обоюдной любви нет ничего криминального или незаконного (ведь мне уже шестнадцать лет и по закону я имею право встречаться и заниматься любовью, с кем мне заблагорассудится), наш роман необходимо держать в тайне. Поскольку, во-первых, это против правил школы, и Хамид может потерять работу (и на что мы тогда будем жить?). А, во-вторых, родителям эта новость явно не понравится. Именно из-за этих двух причин мы не можем держаться за руки в публичных местах… или гулять в обнимку… или целоваться… В общем, нам приходится действовать осмотрительно, чтобы ненароком не вызвать у кого-нибудь подозрений. И только оставшись наедине, мы срываем маски безразличия и всецело отдаёмся страсти…

Поставив дату месячной давности – именно месяц назад, по её мнению, учитель признался ей в любви, – Миранда закрыла дневник.

Она знала, что со временем простит его. И когда они, наконец, будут вместе, она покажет ему эту запись, и он поймёт, какую боль причинил ей, когда тайком встречался с этим недоразумением по имени Сайла. Он обязательно раскается, попросит прощения и сделает всё, что в его силах, чтобы загладить свою вину.

Подойдя к зеркалу Гезелла вплотную, детектив Марко Скиппари с нескрываемой ненавистью следил за ходом допроса. Он бы с превеликим удовольствием заменил коллег и собственноручно выбил всю необходимую информацию из этого сукина сына. И к чёрту право на адвоката! Не заслужил, подонок! Именно этими мыслями он и поделился с капитаном, когда в участок привели подозреваемого. Тот был с ним солидарен. Тем не менее, он не желал давать газетчикам новый повод для написания очередной ахинеи о «необоснованно жестоких действиях полиции». Этим стервятникам дай только волю! Поэтому Марко попросили на допросе не присутствовать, да и вообще держаться от арестованного подальше, чтобы ненароком не сорваться.

«Правильное решение», – нехотя признал Марко.