Катя Литвинова - Амнезия на счастье

Так шли мои дни и недели. Я не помнила абсолютно ничего из своей жизни, помнила лишь отца с матерью и Мари, но абсолютно никаких воспоминаний, связанных с ними. У меня не получалось проронить ни одного звука, хоть и желание поговорить с близкими было титаническим. От всего этого бессилия и неопределенности минуты и часы моей новой жизни тянулись нескончаемо долго.

Врачи прогнозировали, что вскоре я всё вспомню, а затем возобновится и навык общения. Но мне верилось в эти рассказы с трудом. По их мнению, мой мозг – это крайне умная штука, заблокировавшая все воспоминания, которые могли причинить боль. Очень жаль, что эта «крайне умная штука» совсем не продумала тот момент, как я буду себя чувствовать оттого, что совершенно не понимаю, кто я такая и как жить дальше! И, неужели, вся моя жизнь-это сплошное болезненное воспоминание?

Днем и ночью я ждала, когда же ко мне начнут возвращаться воспоминания. Целыми сутками меня мучили картинки, эпизоды, отрывки из моей жизни, люди в которых обычно были размыты, и мне никак не удавалось уловить из этого всего хоть какую-то информацию. Это как страшные сны, только наяву. Спасибо медицине и двадцать первому веку хотя бы за то, что существуют сильнейшие таблетки, которыми меня пичкали, когда замечали, что я не спала уже несколько дней! Эти таблетки давали мне возможность заснуть хоть на пару часов, иначе я бы просто физически не выдержала этих круглосуточных кошмаров.

Мари каждый вечер приходила ко мне после работы и не замолкая рассказывала сотни разных историй о нас. Мне кажется, ее попросили об этом врачи, надеясь на улучшение моего состояния. Люди, окружавшие меня, усердно старались сделать всё возможное, чтобы я вспомнила хоть что-то, но я ничем не могла их порадовать.

Из этих рассказов узнала, что в детстве мы с Мари любили запираться на чердаке дома моих родителей и слушать музыку обнявшись, или лежать, взявшись за руки в позе звездочки на ковре, смотреть в потолок, представляя, что это звездное небо, и мечтать. Мы были маленькие, и мечты у нас были о далеком будущем, в котором мы будем взрослыми и серьезными женщинами, с престижной работой, семьей и кучей маленьких детишек. Сегодня это будущее уже реальность, но далеко не все наши мечты стали явью. Говорят, что в 2007 году, когда объявили, что Олимпиада в 2014-м будет проходить в Сочи, я утверждала, что, естественно, к этому времени мне будет уже двадцать четыре года и я буду взрослая, с мужем и тремя детьми. А в 2014-м, вспоминая это, я просто смеялась во весь голос и говорила: «Какая семья, я сама ведь еще совсем ребенок!»

Мари рассказывала мне, как в детстве у нас не было Кена и игры в куклы становились невозможными, поскольку Барби не с кем было создавать семью и наш детский тривиальный сценарий не развивался. И тогда мы остригли одной из кукол красивые белые кудрявые локоны, и она стала нашим Кеном. С детства учились не сдаваться и не просить лишнего, справлялись подручными средствами. Мы были неразлучны. Однажды Мари даже всерьез подралась с девочкой из нашего двора, чтобы дружить со мной. Они по какой-то причине не могли меня поделить – вот такая юная девчачья ревность. Интересно: а была ли ревнивой особой я?

Благодаря этим рассказам я научилась искренне улыбаться и даже издавала странные звуки, которые все принимали за смех. Со временем мне разрешили выходить на уличные прогулки по территории, прилегавшей к больнице, но я всё еще была очень слаба, и мне давалось это нелегко. От долгого лежания мышцы ног почти атрофировались, и мне пришлось учиться ходить заново. Мы начинали с кресла-каталки, позже я стала ходить на костылях, затем опираясь на палку-трость и уже только потом с поддержкой близких. Говорят, мне повезло, и я смогла переучиться ходить так же, как и до этих печальных событий: многие при таких обстоятельствах начинают ходить вприпрыжку или волочат ногу.

Мне постоянно приносили разные вкусняшки и много-много книг – видимо, раньше я любила читать. Многие книги были подписаны, но меня по неведомой причине привлекла только одна. Это была книга – исповедь, дающая единственную возможность побыть рядом еще разок, просто вспоминая моменты жизни. Я читала ее, и каждая строчка была для меня как нож, который медленно и мучительно разрезáл мою тонкую нежную кожу. Я пыталась вспомнить, было ли у меня в жизни что-то подобное, испытывала ли я чувства любви и преданности. Меня жутко раздражало, что ни в одном рассказе моих близких не упоминались отношения, молодой человек, я как будто была отшельницей, хотя мои последние фото, которые показывала Мари, рисовали картину девушки, которая пользуется популярностью у мужчин и имеет кучу поклонников. Но вывод о женихах напрашивался сам по себе, исходя из того, что ни одна особь мужского пола не приходила меня навещать. Никто из близких не отвечал на мои прямые вопросы, и, казалось, рассказывали только то, что им самим было удобно.