Ева Миллс - Заучка

Солнце ушло, и небо усыпали яркие зрачки любопытных звезд.

Он поднялся и протянул ей руку.

– Пойдем. Отведу тебя к маме. Заучка…

Тем вечером я вошла в дом немного другой.

Привычная гостиная почему-то казалась меньше, как будто уже не могла вместить в себя весь мой мир.

Голоса родителей, кинувшихся меня обнимать, звучали немного отдаленно, словно из-под воды. И лишь тогда – в безопасности светлой тёплой комнаты – весь кошмар прошедшего дня обрушился на меня тяжестью не случившегося несчастья, холодным дуновением отложенной смерти. Я зарыдала, в очередной раз зарыдала, уткнувшись в мамину грудь и отгородившись от беды папиными руками. Наконец-то слезы приносили облегчение; было сладко и больно понимать, что все хорошо, все закончилось, меня никто не будет ругать…

«Винс придурок, давно надо было сказать, систер, я бы сам ему эти зубы выбил…»

«Мы так волновались, ты не брала трубку мы весь город объехали, обзвонили всех друзей…»

«Никогда больше так не делай, мы любим тебя всегда, мы чуть с ума не сошли от страха, у тебя температура, немедленно в постель…»

Меня напоили молоком и укутали, как маленькую. Ослабевшая от слез, я позволяла себя жалеть. Их забота грела не хуже теплого одеяла. Меня ужасно клонило в сон, и голоса слышались всё приглушеннее.

Перед глазами быстрой перемоткой мелькали кадры: липкие руки Винса и его скользкий язык, белое с красным на ладони, паника, бег, свист, крыша, бездонная воздушная воронка, тяжелые руки на моей талии.

Змей.

Змей.

Змей.

Мысли зацепились за его ехидную, странно успокаивающую ухмылку, замедлились и остановились.

«Спи уже, заучка», – со смесью мягкости и насмешки произнес воображаемый, но оттого не менее осязаемый голос.

Напряжение наконец отпустило мою голову, и я заснула.

Освещенные стекла ничего не скрывают в темноте.

Он довел ее до крыльца, а потом долго наблюдал за силуэтами в окне, скрываясь в тени дерева. Через дорогу как будто показывали очередной эпизод одного из этих тошнотворных сериалов про дружные идеальные семейки, в которых все любят и уважают друг друга. Змей жадно смотрел, презирая себя за слабость, но все равно был не в силах уйти сразу

Уютная комната, заваленная вещами, создающими беспорядок, но подсказывающими, что это место любимо и является сердцем дома. Вот и сейчас все собрались там – наверняка до смерти переволновавшись за свою хорошую девочку. Видно было, что беглянку ждали и искренне беспокоились. Лишь только она вошла, как ее сразу окружили отец, мать, брат и в довершение картины – словно чтобы добить Змея – вокруг радостно прыгали, виляя хвостами, две собаки.

Какое-тоильное чувство грызло его, кусало за горло, стискивало ребра.

Носятся с ней, дуют в зад и знать не знают, что только что чуть не натворила их чудесная дочурка.

– Какая же ты дура, заучка, – почти с ненавистью прошептал Змей.

Ему было еще совсем немного лет и недоставало опыта, но со звериной интуицией рано повзрослевшего беспризорника он чуял, что девчонка своим безрассудным поступком убила бы не только себя – она смертельно ранила бы всю свою семью, навсегда погасив свет и радость в этих ярких окнах.

Он бросил начатую сигарету, остервенело втоптал её в пыль кроссовком и ушел, всунув руки в карманы. Заставляя себя не бежать и не оглядываться. Быть равнодушным.

Не завидовать.

Помните дни рождения в детстве? Когда накануне отправляешься в постель на час раньше и изо всех сил зажмуриваешься, чтобы подогнать завтрашний день, а утром просыпаешься на заре? Резко садишься в постели, широко распахнув глаза, а в груди трепещет ощущение волшебства и праздника.

Я никогда не думала, что точно такое же чувство может вызвать что-то другое. Кто-то другой.

Змей.

Я прошептала это имя одними губами, не проговаривая вслух, чтобы не спугнуть дрожащие крылья бабочек в животе. И улыбнулась.

Так вот оно как – влюбиться.

Как будто за ночь в груди распустился плотно сжатый бутон тюльпана и теперь щекочет нежными лепестками сердце.

Это похоже на вкус холодного мороженого, тающего на языке и покалывающего нос.

На быстрый бег, когда твои ноги пружинят от упругого покрытия, отправляя тебя в полет под звенящую в ушах «Levitating» Дуа Липы:

You want me, I want you baby

My sugar boo, I'm levitating

The milky way, we're renegading

Yeah, yeah, yeah, yeah, yeah 3 3 Ты хочешь меня, я хочу тебя, малыш, Мой сладкий, я левитирую. Мы устраиваем мятеж на Млечном пути, Да, да, да, да, да.