Екатерина Замятина - Истории с края земли

Несколько секунд ничего не происходило, но потом чудовище заревело и поднялась буря; ледяные иголочки кололи лицо, ветер прошивал насквозь, свист заглушал всё. На руку охотника капнуло что-то густое и горячее, но он не смел открыть глаза, иначе бы ослеп и сошёл с ума. Тепло чувствовалось сквозь толстую перчатку, и вскоре ручеёк нечеловеческой крови разделился натрое и поскользил по перчатке и от неё – вниз по снегу.

Буря шумела в полную силу ещё пару минут и затем резко стихла. Только когда воздух чуть потеплел, охотники открыли глаза. Чудовищный ветер сломал деревья и нагнал сугробы высотой в половину человеческого роста, но только на тёмном пятачке в парке, выходы же оставались чистыми, а само существо сжалось до размера пластикового пакета. Охотник обессиленно упал на колени и смотрел, как исследовательница собирает остатки в контейнер для еды. У нее было сорок две секунды, чтобы собрать остатки, засыпать их снегом и закрыть контейнер, а после этого – трое суток на то, чтобы исследовать останки существа. Лабораторией служила спальня, мерной посудой – старые чашки со сколами, а химикаты покупались в строительном магазине. Он не знал, зачем ей это, что можно узнать в такой «лаборатории», а главное – зачем. Но для неё это было важно, и поэтому она выходила с ним в дозор. В тридцатиградусный мороз, в ночь, и стояла по часу на одном месте, несмотря на выматывающую учёбу и личные проблемы. И это было лучшей наградой.

Оля щипцами вынула из контейнера чёрный «пакет» и разложила на столе, помогая себе вилкой. Прикасаться к существу голыми руками было чревато галлюцинациями – это исследователи испытали на своей шкуре. Вообще всё, что удавалось узнать: про холод, время сбора, прикосновения и многое другое, узнавалось именно на себе. Движение вслепую – так она привыкла работать.

Старый письменный стол, доставшийся от деда-столяра, освещала настольная лампа, дававшая холодный голубоватый свет. Столешница усеяна щербинками и царапинами, прочерками ручек и пятнами чернил, круглыми следами от чашек кофе… Словом, этот стол видел многое. Сейчас на нем скальпелем разделывали существо, способное ментально уничтожать людей. Несколько кусочков исследовательница поместила в спиртовые растворы разной крепости. Ещё один подожгла спичкой – он быстро сгорел, оставив горстку пепла и запах хвои. Остатки положила в разные растворители. Оставался последний кусочек.

Часы показывали половину третьего ночи. Ночь – не лучшее время для научных изысканий, особенно после вечера на морозе, но Оля не щадила себя, помня, что каждый час на счету. Девушка взяла последний кусочек останков существа… и осознала, что взяла его голыми руками. Ужас ледяной стрелой пронзил тело, и она в панике отшвырнула клочок «целлофана». Брать останки твари голыми руками, особенно человеку впечатлительному, было строжайше запрещено. Но дело было сделано! Она схватила клочок щипцами, засунула его в контейнер с талой водой, а контейнер – в морозильную камеру, после чего помчалась в ванную мыть руки. На ладони появилось маленькое тёмное пятнышко, и Оля остервенело терла его мылом, а затем на всякий случай опрыскала санитайзером. Пятнышко исчезло. Успокоившись, исследовательница убралась на столе и легла спать.

Вот только из-за мыльной пены она не заметила, что пятнышко не смылось, а всосалось внутрь, под кожу.

***

Она проспала. Не помня, как, несколько раз переставляла будильник на более позднее время, пока не отключила вовсе. Когда она проснулась, был почти полдень. Серые светлые сумерки освещали маленькую комнату, в которой она провела детство и юность, и следы тех времён остались в интерьере: на полке среди книг сидел одноглазый плюшевый кот, к двери приклеен плакат с логотипом панк-рок группы, по стене протянуты тонкие верёвочки, а к ним на прищепках прикреплены фотографии, открытки, памятные записки, переданные украдкой на уроке под носом самой вредной училки, а над кроватью висел собственноручно сплетенный ловец снов. Словом, это был маленький уютный мир, из которого совсем не хотелось выбираться, а хотелось только нежиться под тёплым одеялом. К тому же у Оли разболелась голова, а в горле першило: ночная вылазка обернулась простудой. Решено было остаться дома, прогулять пары и посвятить день самолечению. Девушка встала и пошла на кухню кипятить чайник.

– Лиза?..

Девушка вздрогнула. Низкий мужской голос раздался совсем рядом. Она обернулась и никого не увидела. Наверное, послышалось, решила она. И почему Лиза? Её звали иначе.