Андрей Киров - КУПОЛ

– Ты хочешь сказать, – у Антона перехватило дыхание от внезапной догадки, – что всё население города исчезло этой ночью!? Сто пятьдесят тысяч человек в мгновение ока! Это же не один или несколько субъектов, чьи фотографии: «пропал человек», висят на стенде возле милиции.

– Не считая собак, кошек и прочей более-менее крупной домашней живности, – подытожил бомж, свинчивая пробку с Антоновской бутылки водки, и точным движением расплескал на четверть по стаканам.

Антон хлопнул себя ладонью по лбу.

– Бляха-муха! Я же когда в слесарку зашёл, чувствую, кого-то там не хватает, помимо основного контингента! Полкана не было! Он у нас в мастерской лет пять живет. Приблудился откуда-то: ну, до чего же умная собака, несмотря на то, что дворняга!

– И эта аномалия, – если её так можно охарактеризовать, – сказал опять бомж, – как мне кажется, произошла после этой таинственной вспышки. Во всяком случае имеет к ней отношение.

Константин выпил водку и опять не стал закусывать, закурил новую сигарету от предыдущей, а бычок затушил прямо о пластмассовую поверхность стола.

– Вот так, – продолжил он свои размышления через несколько секунд и, поморщившись, словно табачный дым попал в нос, – я тоже не сразу заметил, что пропали собаки, а не только люди. У нас тут одна баба из бизнесвуменов… в этом доме живет… такая толстая, каждое утро выгуливает собаку… Собака тоже здоровенная… ещё та зверюга, чем-то на хозяйку похожа… Только одна в спортивном костюме, стриженая, с серьёзной мордой, а другая без костюма, с не менее серьёзной свирепой мордой… Монстер на ошейнике, а не собака. Где только торгаши таких собак достают. Я такую породу и не видел никогда… Один раз, как всегда пьяный, лежу в кустах за Васькиным гаражом, дело ранним утром было, чувствую, мне кто-то горячо в лицо смрадом дышит, как будто тухлых лягушек объелся, открываю глаза, чуть не обделался от страха, рядом такая страшная морда скалится… Я уж грешным делом подумал – это Нинка моя жена с того света за мной пришла, тоже любила закладывать за воротник – наливай не промахнешься! А сегодня, когда проснулся на лавочке – ни этой бабы, ни её четвероногого друга Альбусика, как она его ласково называет… Жёны так своих мужей ласково не называют, как эта мадам Грицацуевская свою собаку… Моя Нинка, пока не спилась, никогда ласковыми словами ко мне не обращалась. «Дурак, скотина, сволочь» – вот её термины, какими она в моё рыло плевала. Правда, я ей после таких терминов, иногда стучал по физ-батлеру (физиономии) … грешным делом, весело жили, гадом буду – не пердеть не кашлять! Бомж вздохнул, словно заскучал по воспоминаниям «веселой семейной жизни» со своей «половинкой», отвалившейся от него не вовремя, пожевал рыжий ус, и потянулся к пачке за новой сигаретой. Видимо, ему новая реалия существования, в какую он попал не по своему желанию, очень даже нравилась.

– Нда-а-а, – хмыкнул Антон, достал из кармана сотовый, чтобы в очередной раз убедится в фантастической догадке, что кроме них с бомжом в городе больше никого нет, принялся давить кнопки в телефоне. Сначала пытаясь дозвониться своему другу, потом ещё нескольким знакомым собутыльникам и, наконец, даже позвонил, – принимая во внимание чрезвычайность ситуации, – Ленке, хотя уже не общался с ней длительное время. Везде на его позывные отвечала тишина, даже оператор не предупреждал, что абонента нет в сети, что он ушел кормить бегемотов, и т. д. Когда он понял, что это бесполезное занятие, сунул телефон в карман и сказал: – Но птицы-то не пропали! – и показал на прыгающих, не по факту, по растрескавшемуся асфальту, как ни в чём не бывало воробьев, выклёвывающих из трещин какую-то птичью еду.

– Вот и я говорю… – прошепелявил Константин, сделал две затяжки, и вдруг быстро опьянев, – Антон только сейчас заметил, какой пьяный на самом деле собеседник, – закрыл глаза, выронил сигарету, откинулся на спинку, и начал сползать со стула, словно его стукнули обухом по голове.

Парень вскочил, схватил под мышки собеседника, пока тот окончательно не оказался на земле, и с трудом водрузил на место. Пропащий чел упал головой на стол и отключился. Надо будет пока воздержаться от вина, подумал слесарь и отправился в Торговый дом – удостовериться в том, что ему рассказал его новый товарищ по несчастью. (Если конечно можно назвать несчастьем их новое положение в обезлюдевшем городе).

Стоянка автомобилей около пятиэтажного, выкрашенного в коричневый цвет Торгового дома «Макар-Роше» с рекламными щитами между этажами по фасаду, была пустой, как и заводская автостоянка. Толкнув стеклянную дверь, Антон вошёл в холл первого этажа с пальмой в левом углу, и лестницей на второй этаж. Справа располагался продуктовый зал, типа, как в супермаркете, только меньших размеров, а прямо, по узкому проходу, вдоль лестницы, дверь вела в торговый зал, разбитый на множество отделов. Скользнув взглядом по вывеске – «продукты», Антон почувствовал голод, и вошёл в просторное помещение, залитое светом люминесцентных ламп, где было прохладно и пустынно. Опять его поразила непривычная обстановка безлюдья, особенно в огромном магазине, где всегда бывает слишком много народа. Поняв, что бомж прав, и здесь, как и на заводе, абсолютное запустение и печаль, и никто не выйдет из недр магазина, не нахамит, не скорчит недовольную морду, не обложит крепким термином, игнорируемым обществом законсервированных словоблудов, он уже знал, что делать. Вытащил из холодильного ларя палку дорогого сервелата, содрал прямо незащищёнными от пищевых бактерий, зубами шкурку – ножа под рукой не было, а искать его не хотелось, под ложечкой сосало основательно, он перекусил прямо на ходу, высматривая по полкам, чем бы еще сразу можно было заморить червячка, потому что к этому моменту червячок вырос до размеров удава. В винном отделе достал из холодильника жестяную банку пива, и попивая на ходу, направился на второй этаж, вспомнив совет бомжа – обновить гардероб прямо на месте. Поднявшись по лестнице и завернув за стеклянный угол витрины с часами, он на мгновение напрягся: слева, по проходу, шёл отдел золотых украшений, перед которым обычно стоял охранник в чёрной униформе, но, когда Антон не обнаружил его на своем месте, он ясно осознал, что магазин в его полном распоряжении. Миновав отдел аудио и видеоаппаратуры, тянувшийся справа, он завернул ещё раз за угол, и прошёл в секцию одежды. Там он, не торопясь, примерил несколько рубашек, почему-то выбрал белую с синими полосками, несмотря на то, что, она никак не соответствовала ни ситуации, ни настроению, потом выбрал мышиного цвета брюки и надел. Свою грязную, пропахшую похмельным потом футболку и джинсу, культурно выбросил в мусорную корзину, стоящую возле кассового аппарата. В отделе обуви нашёл стильные чёрные туфли, и посмотревшись в зеркало, остался доволен собой, подумав при этом, что не так уж и плохо, что никого нет. Зашёл в кафе-мороженое, находящееся за отделом детской одежды, обуви и игрушек. Положив в никелированную вазочку три шарика «папайи с ананасом», которые он зачерпнул специальной ложкой из морозильной установки с мороженной массой, щедро полив каким-то рубиновым сиропом, он уселся за круглый столик с высокой спинкой и, съев пару ложек, с удивлением обнаружил, что не находит в нем особого удовольствия. Взял из любопытства: Ленка обожала есть это мороженое; как затащит его в Торговый дом, сразу сюда бежит, словно никогда мороженого не ела, а когда он захочет выпить кружку разливного пива, скорчит кислую мину, алкоголик, и куда мои глаза смотрели, когда я слушала твои байки про дядю Потапа. Воспоминания их отношений вяло копошились в голове, перемежаемые вопросами, что же всё-таки случилось ночью, пока он спал в беседке, как вдруг ему в затуманенную алкоголем голову, пришла идея. Бросив есть мороженое (даже не съел и одного шарика), к тому же от него пахло, типа, шампунем, или ему так показалось, он поспешил в отдел видеотехники, включил в сеть жидко-кристаллический телевизор «Филипс» и, щёлкая пультом дистанционного управления, принялся переключать каналы. Но, на всех пятидесяти каналах кабельного телевидения был «снег», – он так и не добился цветной картинки с изображением улыбающейся рекламной красотки, ни вообще какой-нибудь самодовольной, хорошо употребляющей мясо на завтрак, обед и ужин, физиономии. Либо не работает спутниковая антенна, принимающая сигналы, подумал он, либо пространство над городом блокировано для электромагнитных импульсов, посылаемых источником, а это значит, это получается… Тут его осенило: швырнув пульт на стол, за которым обычно сидел продавец и, даже не выдернув шнур из розетки, он опрометью бросился из магазина на улицу.