Светлана Касаткина - Саракташ. Моя закрытая школа

Когда была на Исповеди матушка Валерия, отец Николай посмотрел на Сашу С. Позднее, днем я взяла у него благословение, и он пошлепал меня по голове (наверное, матушка рассказала про мой затяжной подвиг с Псалтирью, 16.11. вторник).

Мы перед завтраком зашли в свою келью и обнаружили на кровати трех кошек. Больше келью мы не проветриваем!

Вечером произошел «взрыв»!

Мы с Сашей и Иришкой занимались по классам в женской гимназии музыкой. Иришка увидела, что рубильник на улице горит, и из него сыплются искры со вспышками. Мы сообщили матушке Валерии и пожар затушили снегом. Почему-то нам в голову не пришло, что это опасно. Свет на час выключили.

До часу ночи писала сочинение о каникулах. Утром плохо себя чувствовала – не выспалась.

После уроков, придя в келью, мы увидели, что к нашей «маме» приехала мама!

Нам очень хочется называть хоть кого-то близкого этим нежным словом. Это вошло у нас в привычку. Теперь Оля Т. откликается на слово «мама». Конечно, зовем мы ее так только между собой. В виде исключения, отец Николай освободил Олю от послушаний на два дня, чтобы она провела это время со своей мамой.

Я до обеда (до трех часов) читала на втором этаже акафист св. Елисавете. Там у нас ее большая икона в полный рост и подсвечник с лампадою, там всегда читали Псалтирь и молитвы.

Фото: комната с иконой св. Елисаветы.

Татьяна Михайловна потихоньку нас с девочками приобщает к чтению на службе. Сегодня я читала после шестопсалмия кафизму. Сначала выключили свет, и я замолчала. Потом читала со свечкой и в конце сказала лишние три «Господи, помилуй!» вместо малой ектеньи. Хорошо, что девчонок из училища не было, а то всегда высмеивают.

После Литургии вышел отец Евгений и всех поздравил с Днем Ангела, – если сегодня чествуем всех Ангелов, то память и наших Ангелов Хранителей тоже, – а наш хор и хор Стремских девочек под руководством Лидии Ивановны спели всем пять раз «многая лета». Весь день друг друга поздравляли с Днем Ангела!

Когда кончилась служба в Никольском храме, Татьяна Михайловна нас собрала, и стали решать, что нам учить на зимний концерт. Тут матушка Валерия вызвала меня с клироса, и сказала начать убирать с Иришкой в храме. До двенадцати мы успели только пропылесосить ковры и вытереть пыль, а после завтрака – в воскресенье он немного напоминает обед – вымыли все. Управились до двух часов.

Службы в Симеоновском храме только кончилась, когда я с Иришкой шла на завтрак. У ворот стояла машина приезжего батюшки. Все переднее колесо было объято пламенем. Мы, испугавшись взрыва, скорее побежали в Дом милосердия, но ожидаемого хлопка не было, там уже кто-то тушил. Вечером была у Кости в гимназии.

После вечерних молитв пошли с Сашей и сестрой Фотиной в Детский Корпус, чтобы спросить у матушки Валерии ключ от душа.

Пару слов о нашем душе. Там еще находится прачечная, поэтому он закрывается. Всего в нем устроено три кабинки с деревянными скамейками и перегородками. На полу тоже деревянные решетки. Мы ходим туда в шлепках. Ходячие бабушки тоже здесь моются, только днем. Искупались мы с теплой (!) водой. Без горячей. После нас купаться пошла сестра Фотина.

За нашим вечерним чаем мы уплетали вкусняшки из домашних посылок и провожали нашу «бабушку». Олина мама уезжает в три часа ночи домой в Бугульму. Перед сном я принялась писать маме письмо.

Когда мы с сестрами или учащимися из гимназии кушаем в трапезной, один человек читает жития святых. Это не всегда прибавляет аппетита, так как мучения свт. Димитрий Ростовский иногда описывает весьма жуткие. Наверное, этот обычай подсмотрен в Дивеевском монастыре. Мы дома тоже читали за ужином отрывки из жизни святых. «Училище благочестия». Но там можно было сразу обсудить, поговорить о прошедшем дне, и просто поделиться впечатлениями. В трапезной, конечно, такое не поощряется. Мы сидим тихо, как мышки, и можем только многозначительно улыбаться или перемигиваться. Сегодня на завтрак в нашу трапезную заходил отец Николай с гостем из Голландии. Так же они вместе зашли к нам в класс на геометрию.

После спевки мы занимались с Татьяной Михайловной сольфеджио.

Время, которое нам отмеряют для самоподготовки, мы потратили на еду. Саше с Олей дали послушание – мыть полы.