Макс Фетт - Голос Музы

– Подожи-и. Словарник хошь писать?

Саня являлся обладателем самого странного акцента, по мнению учительского совета. Он имел привычку протягивать гласные, заменять согласные на созвучные, а некоторые из них выбрасывать из слова. Кто-то считал это баловством, кто-то природным талантам. В одном учителя были согласны – щегол всех заебал.

– Какой словахник! – Дин хотел поднять руку, но ударился о перила. – Блять.

– Ух ты м-а-а. Таки тебя ра-анило. Надобно взад.

– Тебя взад!

– В медпункт, боец, – Саня развернул его за плечи, случайно задев девочку. – Здра, – сказал он и повел Дина обратно.

– Ее взять надо, – выдал тот.

– Куда? В хор? Пшли давай.

– Она хаскажет, – слова Дина заставили Саню насторожиться. Между прочим, этот мальчуган пробирался на чужой огород и жрал крыжовник, когда хозяева отдыхали за сеточным забором.

– Давай ток тихо. Рядом постышь.

Лаура кивнула, подвернув краешек юбки.

– Давай на ухок пойдем. Запалят.

– Палят мух в общеснном сортире. Не ссы, переедем и выбросим в лес, никто не заметит.

К слову, папа Сани отслужил десять лет в армии и уже сем лет работал дальнобойщиком. Суммарно обе эти профессии породили бесконечное число всяко-разных словечек и фразочек, которые впоследствии запомнил сынишка.

– А че, ес слома-ал? – спросил Саня. Дин пошевелил кистью. – Мам говорила, что рана-а-а… короч внутри.

– Она зубной вхач.

– Боец не спорит, а выполняет.

Саня принялся толкать его в спину, как вагонетку на рельсах: Ржавых, кривых, как если бы их клал слепой строитель.

По всем критериям ходьбы Дин – шел. Колени сгибал, топал, даже продвигался. Однако любой степени калека сказал бы, что три ступеньки за минуту – это мало.

В идеально мире малой бы ловко развернулся, поймал падающего Саню за шкирку, дал леща и повел на урок (и уж точно он бы не врезался в дверь при развороте, а Саня не выскользнул из захвата, покатившись с лестницы). Но что он мог сейчас? Сказать лучшему другу нет? А если он обидится, перестанет с ним общаться? Маленькая идиллия последней парты разрушится. И с кем тогда разговаривать? С Геной? От него воняло. Обстоятельства требовали от Дина повиновения и ускорения.

Пределы есть у всех. Особенно у терпения госпожи Удачи. Дверь директорского кабинета, ровнее дважды остающаяся закрытой, наконец отворилась.

На пути молодежи вышла Юлия Евгеньевна. Рослая дама со светлыми кудрями и в темно-синем деловом платье. По идее с ним в комплекте должен был идти ремень, но выпирающий живот директрисы был другого мнения на счет моды.

– Куда мы? – спросила она, приподняв нос и уперев руки в бока. Саня ткнула пальцем в Дина.

– Лечиться веду, – серьезно ответил он.

Директриса хмыкнула.

– Веди, – она вальяжно мотнула головой и пошла дальше, улыбнувшись плетущейся девочке.

– Прокатило! – обрадовался Саня.

– Пхокатило, – с каплей огорчения добавил Дин и отвлекся на Лауру. Та слушалась беспрекословно, но неприязнь ко всей авантюре выдавали ее пугливый взгляд и нервное потирание ладоней.

Естественно, никто ни в какой медпункт не пошел. Грузная медсестра могла вылечить разве что от запора с ее то запасами угля. Саня знал местечко, где его друга точно бы вылечили.

Охранника не удивила проходящая на улицу троица. Мало ли куда их могли послать. Расследования не входили в его обязанности, как, впрочем, и расспросы, но тут он дал слабину перед любопытством.

– Куда? – поинтересовался охранник, упираясь подбородком на кулак.

Саня затормозил в проеме, одернув идущего впереди малого. Из более-менее разборчивого из его рта выходил только мат, но и тот слишком тихо, чтобы охранник мог услышать.

– Я кого спрашиваю? Куда? – он встал из-за стола, врезавшись в рядом стоящую девочку. От страха он смахнул кружку. Кофе пролилась на папку с листом, где проходили ожесточенные морские баталии против нарисованных квадратиков технички. – Зараза! – охранник достал из пустого ящичка грязную тряпку и бросил на лужу. Девочка протянула ему голубенький стикер, сжимая карандашик. – Нас отпустили, – прочитал охранник про себя. – Немая что ли? – она кивнула. – А-а. Идите. Стоят, молчат… Блин! – лужица подтекла к краю стала так же незаметно, как Лаура вернулась к ребятам.

Повторять Сане не потребовалось. Он толкнул малого вперед и пошел следом.

– Падем-падем! – подзывал он, спрыгивая со ступенек школьного крыльца. – Бырей.

– Идем мы.

– Ну переме-ена щас начнется.