Вадим Бабенко - Место Карантина

Я прикасаюсь к стеклянной поверхности. Она оживает, это чуткий сенсор. Пробегаюсь пальцами по кнопкам – все действует: шторы двигаются, стены окрашиваются в разные цвета. Я замечаю, что на них – неяркий, чуть заметный рисунок. Подхожу поближе, всматриваюсь в штрихи и разводы.

«Кофе с молоком, – говорит Эльза у меня за спиной. – Или, может, следы на песке».

«Фрактал 4 4 Самоподобная геометрическая фигура. Объект, в точности или приближенно совпадающий с частью себя самого. … – бормочу я бессмысленное слово. – Или, может, сад камней в Тиауанако».

Что-то вспоминается, но очень смутно. Однако же это было важно! Я шепчу и вслушиваюсь в свой шепот: «Осознание собственного разума – звенья бесконечной цепи вопросов. Странный аттрактор 5 5 «Притягивающее» множество траекторий в фазовом пространстве динамической нелинейной системы. – линия в многомерном пространстве – самодостаточная, самоорганизующаяся сущность. Затухание сознания – фрактальная ломаная. Звенья укорачиваются, потом еще и еще, но и все же она бесконечна…»

«Что-что? – переспрашивает Эльза. – С тобой все в порядке?»

«Вроде да, – произношу я задумчиво. – Просто мне приходилось когда-то размышлять об этом – о кофейных разводах. Не обращай внимания, пойдем посмотрим на твою ванную цвета моря».

Мы осматриваем ее спальню, которая не отличается от моей, возвращаемся в гостиную и садимся на диван. «Теперь, – говорит Эльза, – выбрось из головы свой сад камней и сосредоточься, насколько можешь. Тут у нас есть инструкция здешней жизни. Самое занятное, сказать по правде, я тебе уже показала, но прочесть ее нужно, так сказал мой Нестор. Да и твой, наверное, тоже».

У нее в руках брошюра в черно-белой обложке. «Карантин» – напечатано жирным шрифтом посередине. «Ты должен прочитать ее всю, – говорит мне Эльза. – Лучше сделать это тут, со мной. Я, если что, разъясню попонятнее».

Ясно, что ей просто не хочется оставаться одной – так же, как и мне.

Я открываю брошюру. На титульном листе, в правом верхнем углу, где обычно располагаются эпиграфы, вновь выведено: « КАРАНТИН » и чуть ниже: « Будьте благодарны! » Со следующей страницы начинается текст. Пункт номер один гласит: «Всем надлежит пребывать на Карантине вплоть до полной готовности его покинуть» . И, чуть ниже, пункт второй: «Возвращение на Карантин невозможно. Без исключений» .

«Пока все понятнее некуда, – бормочу я. – Но я, конечно, посижу тут, с тобой. О, смотри, здесь бывают прогулки – ну да, ты же говорила про какой-то инцидент на улице…»

Эльза заглядывает мне через плечо. Я читаю: «Для выхода из здания надлежит пользоваться частным лифтом, находящимся внутри квартиры у входной двери. Входную дверь открывать не рекомендуется» .

«Прогулки надлежит осуществлять только в светлое время суток. В темноте гулять не рекомендуется» .

И еще:

«Не рекомендуется купаться в море лицам без купальных костюмов. Без исключений» .

«Тут есть море?» – спрашиваю я Эльзу.

«О да, – отвечает та, – что есть, то есть. Оно-то как раз кажется мне совсем-совсем настоящим. Ты можешь посмотреть на него из спальни – тут, в гостиной, за окном всегда лишь картинки».

«Можно прямо сейчас», – предлагаю я. Мы идем в спальню Эльзы. Она уверенно жмет кнопки пульта и кивает на окно: «Ну вот…»

За окном – шикарный морской пейзаж: ультрамарин до самого горизонта, яркое солнце, белые катера и яхты. Внизу под нами – набережная с балюстрадой, полная народа. Почти все гуляют по двое – праздно, неспешно, им явно некуда торопиться. Мы находимся высоко, я не могу различить лиц. От набережной к камням у воды ведут бетонные лестницы. Купающихся немного, все они в ярко-желтом. Некоторые просто лежат на камнях, будто принимая солнечные ванны.

«Идиллия, – я усмехаюсь. – Здесь так каждый день?»

«Ну уж нет, – Эльза делает отрицающий жест. – Я сегодня в первый раз вижу солнце. Погоду они включают по какой-то своей прихоти».

«По расписанию…» – бормочу я негромко, но Эльза не обращает внимания на слово. Быть может, у ее Нестора другой лексикон.

«Вчера был сильный ветер, – говорит она. – Ветер, тучи, все уныло, мрачно. И волны – никто не лез в воду, хоть, наверное, здесь это безопасно. С нашими-то телами…»

Она стоит совсем рядом. Повинуясь внезапному порыву, я пытаюсь приобнять ее за талию, но моя рука повисает в воздухе – Эльза уворачивается, делает шаг в сторону, потом вообще отходит внутрь комнаты. «Недотрога!» – думаю я с досадой. Почему-то в этом тоже мнится подвох, какое-то ненужное лукавство.