Диана Горбач - Время перемен

«Мне кажется, я прожила три жизни за одну!.. И вот опять… аплодисменты!!! На сцене новый актерский состав! Прошу любить и жаловать!!! Собственной персоной – мужчина моей мечты – Александр!» – пронеслось у нее в голове.

«Да, милый мой… нежный, забавный такой… еще юный… Мои 37, твои 26… Но разве мы не одногодки, когда вместе? Нет, я становлюсь 19-летней рядом… Ты старше, гораздо старше. Твоя рубашка до середины бедра мне, и рукава на целую ладошку больше. Мой высокий красивый мужчина… Я – маленькая девочка рядом с тобой… Что же нам с тобой делать, как продлить это маленькую пьесу? Я не хочу больше ничего не с кем начинать, я хочу продолжения, хочу на всю жизнь!.. Но возможно ли это с тобой?! Возможно ли это вообще?!»

Она лежала долго, сон не шел совсем… Ей хотелось быстрых решений непростых вопросов, хотелось сразу, сейчас же…

«Я взяла тайм-аут на целый месяц… Это самое большое, что я могу сделать для нас. Где же ответы? Вот она, эта страна. Этот остров вечно юных танцующих людей, с буддийскими храмами, бесконечными песчаными дюнами и безумными волнами».

Стало тоскливо и одиноко. Одиночество навязчиво мерцало на горизонте собственных ожиданий.

«Или окончить, не начиная. Вот так, просто, по приезду расстаться. По приезду из Шри-Ланки… где всегда лето и ничего не увядает…» Эта мысль уже не в первый раз приходила ей в голову. Она стянула с себя неудобную мятую мужскую рубашку, надела новую шелковую сорочку, еще пахнущую любимым сладковато-цитрусовым парфюмом, закуталась в плед и уснула.

За окном робко забрезжил нежный персиковый рассвет.

– Прошу прощения, мисс… миссис… ээ… Вы просили разбудить вас в полдень! – в телефонной трубке раздался голос с сильным акцентом, и человек нервно закашлялся. Таис узнала администратора – вежливого ланкийца, говорящего на русском языке, любезно предложившего накануне разбудить ее по телефону в любое время суток.

– О, бла-го-да-рю! – сладко потягиваясь на тонких простынях, нараспев отозвалась Таис.

– У меня маленькая просьба: я хотела бы отобедать в кафе напротив гостиницы. Не могли бы вы заказать для меня что-нибудь легкое, из местной кухни, на свой вкус? – она улыбнулась своей необдуманной идее и отсутствию элементарной определенности в просьбе. «О, что-то новенькое!»

– Но, мисс Тайи! Что будет Вам угодно? Тандури? Бирьяни? Тхали? Самоса? Нимбу-пааны? – сбивчиво вопрошал голос.

«Нимбу-пааны?! Ну как же от такого откажешься?!»

– Мистер Аджит, я полностью полагаюсь на Вас. Я всеядна. И очень голодна. И буду признательна Вам, если Вы не забудете про… нимбу-пионы, тюльпаны… то есть паны, па-аны. – Таис накручивала локон на мизинец и просто наслаждалась предвкушением новых ощущений, пусть и гастрономических. – Я буду готова к позднему обеду… скажем, к четырем часам. – прервала она поток непонятных названий, не желая спасать озадаченного мужчину.

Таис побродила неспешно по номеру, играя с солнечным зайчиком, который ее преследовал, куда бы она ни отклонялась от окна, рассматривая картины на стенах блуждающим взглядом, и принялась собираться.

Облачившись в тонкую шелковую комбинацию, встав у зеркала, она меткими движениями накладывала тени, делая лицо более рельефным, умело подчеркивая достоинства широких миндалевидных глаз, правильный контур губ, обозначая нежный румянец, маскируя тонкую сеточку мимических морщинок под глазами, что неизбежно настигают первыми. Они ей шли. Они говорили о ее легком нраве, о сотнях, тысячах улыбок, посланных как женщинам, так и мужчинам. Да, она любила улыбаться. Это было и средство от гнева, и от скуки, и из любви, и из жалости. Ее улыбка была такой разной и такой чарующей. Она знала это, чувствовала и не скупилась.

Натянув тесную в бедрах и широкую к низу шелковую юбку оливкового цвета, нежную кремовую блузу с множеством малюсеньких пуговиц и широким воротом, придирчиво оглядела свой облик. «Да, все великолепно!» Она покружилась у большого зеркала в спальне и лишь на миг приблизилась. Нет, эти маленькие тонкие морщинки у глаз не давали ей покоя. Кардинальных мер она не хотела предпринимать, но и улыбаться своему отражению ей становилось все сложнее.

Схватив шляпу, маленькую шелковую сумочку, впрыгнув на ходу в полупрозрачные туфельки на среднем каблуке, она выпорхнула на улицу как пестрая экзотическая птичка, идеально вписавшись в атмосферу ланкийских пейзажей и архитектуры.

«Да, навстречу новым вкусам, ароматам! Новым знаниям! И начнем с национальной кухни!»