Александр Овчаренко - Сказки тридевятого округа

– При чём здесь Домовой? – удивилась женщина. – Нет, Домовой, конечно, специалист неплохой, но не в вопросах юриспруденции, а в основном по проблемам ЖКХ, а для проработки договора у нас штатный юрист имеется – Филин.

– Странная фамилия, – пробормотал Дормидонт.

– Да уж какая есть, – вздохнула Василиса. – Филин! Ну, где ты там, крючкотворная твоя душа!

В этот момент в горницу вошёл пожилой мужчина с выпуклыми глазами и крючковатым носом.

«Действительно чем-то похож на филина», – улыбнулся Ерофеев.

Тем временем юрист смахнул со своего плеча невесть откуда взявшееся птичье перо и заговорил деловым тоном:

– У договаривающихся сторон есть претензии к тексту договора?

– У меня нет, – заверил юриста Ерофеев.

– Всё честь по чести, – согласилась Василиса.

– Тогда прошу поставить свои подписи на двух экземплярах договора, здесь и здесь.

Ерофеев и Василиса поочерёдно подписали бумаги. После чего Филин один экземпляр договора забрал себе, а второй вручил Ерофееву.

– Не потеряйте, – назидательным тоном проворковал юрист. – В случае судебного разбирательства подлинник договора желательно иметь при себе.

– Не знаю, как вы, а я лично судиться не собираюсь, – сообщил Дормидонт. – Мне только и нужно, чтобы вы дом передвинули.

– Ну, за этим дело не станет! – заверила присутствующих Василиса. – Пошли во двор, буду выполнять свою часть договорённости.

– Как? Прямо сейчас? – опешил чиновник.

– А чего время тянуть? Договор дороже денег!

– Начинаем! – торжественным тоном произнесла Василиса, когда гости оказались снаружи дома, после чего сунула пальцы в рот и залихватски свистнула. – А ну, пошла-пошла! – закричала Василиса, стоя лицом к дому.

– Кому говорю, домой пошла! – и женщина трижды топнула ногой.

То, что произошло после этого, повергло Ерофеева и давно непьющего Кананыкина в шок. Дом задрожал, зашатался, заскрипел, и на глазах у всех втянул в себя одну из свай, потом другую, третью, а когда осталось две сваи, то Дормидонт с ужасом увидел, что это и не сваи вовсе, а две огромных куриных ноги. Дом неуверенно сделал первый шаг, потом второй, и, покачиваясь, направился в сторону перелеска.

– К бабушке пошёл, точнее, пошла, – как ни в чём не бывало пояснила Василиса.

– К какой бабушке? – машинально спросил окончательно сбитый с толку чиновник.

– К Яге, к кому же ещё! Да её ваш коллега вчера возле избушки видел, – и она кивнула в сторону застывшего в нелепой позе Кананыкина.

– А Вы, значит, её внучка? Простите, вопрос дурацкий…

– Не стесняйтесь, спрашивайте, – нормальным голосом произнесла Василиса, и Дормидонт отметил, что былой напевности в её голосе уже нет, и гласные она не растягивает, а говорит, как типичная москвичка. – Да нет, мы с Ягой не родственники.

– Если Вы не внучка, то кто же Вы?

– Специалист по ведению переговоров, – гордо произнесла зеленоглазая красавица. – Меня всегда приглашают, когда вопрос щекотливый, как например, сегодня.

– А что же сегодня такого щекотливого в наших с вами переговорах было? Всего лишь организация какого-то дорожного перехода.

– Не скажите! Открытие портала между мирами – это всегда событие исторического масштаба.

– Портала? Я что, какой-то портал открыл?

– Вы, Дормидонт Николаевич! И никто, кроме Вас, этого сделать не смог бы, только Вы.

– Но я ничего не сделал!

– Как ничего не сделали? Договор подписывали?

– Подписывал.

– Этого достаточно.

– Но почему именно я?

– А почему к замку из сотни ключей подходит только один?

– Не понимаю! Ничего не понимаю! Да закрой ты рот, Кананыкин!

– А тут и понимать нечего. Вам сегодня исполнилось сорок лет и три года, подпись под договором Вы поставили собственноручно, по доброй воле и в здравом рассудке – все условия соблюдены! Вот замок, то есть портал, и открылся.

– И чьи же это условия?

– Этого никто не знает, но мы их выполнили, так что добро пожаловать в сказку! А уж какая она будет – добрая или страшная, то это от вас, от людей, во многом зависит.

В это время у Президента Российской Федерации, который с рабочим визитом находился в городе-герое Волгограде, неожиданно заболело сердце. Невидимая рука сжала пульсирующую плоть, и сердце, пытаясь вырваться из смертельных объятий, сошло с ритма и затрепыхалось. Президенту было очень больно, но он сжал зубы и продолжал улыбаться.

«Неужели инфаркт?» – с тоской подумал Гарант Конституции.

Президент ошибался. Это дала знать о себе новая реальность , о наступлении которой он ещё ничего не знал.