Елена Мельникова - Ямово и его легенды. Повести и рассказы

Все-таки «ведьмин корень» сделал свое дело. После пяти лет болезни Темень пошел на поправку.

Я прибежала к бабке Аксинье с дорогими подарками. Да что там… Я готова была отдать ей все, что у меня было! Но она встретила меня сурово:

– Ишь, чего придумала. – Она решительно отодвинула мои свертки. – Не надо мне ничего. Меня ведьмой называют, и пусть… Но никому я худого не делала ничего. Мой удел – лечить, а не калечить. Все мои родственники по материнской линии были целителями, и этот дар переняла я от них. И мать моя, и бабка помогали людям чем могли, просто так, от чистого сердца. И мне наказали: никогда не брать ни денег, ни подношений за работу. Иначе этот дар пропадет. Вот так-то, деточка. Лучше молись за своего друга, а я каждый день молюсь за всех нас…

– Погадай мне, бабушка, – попросила я, прослезившись. – Помнишь, ты мне говорила: все напрасно, судьбу не изменишь. И вот ему стало лучше. Я верю, еще не все потеряно.

Она взглянула на меня страдальчески, вздохнула и вынула колоду засаленных карт, которые всегда носила при себе. На каждое гадание у бабки Аксиньи была своя колода: обычные (игральные) из 36-ти, цыганские, Таро…

– Родовое проклятие на твоем парне, – тихо проговорила она, тасуя колоду. – Прокляли Макарку, а с ним – и весь род по мужской линии. Отец-то Артема, Николай, тоже ко мне хаживает частенько – ноги у него болят. А дед его в войну ноги потерял. Думаешь, случайность? Нет, девонька, ничего случайного не бывает. Оно, конечно, проклятие-то, не вечно. Закажи в церкви молебен за здоровье Артема и Макарки. И скажи ему, своему милому, чтоб мысли его и поступки по возможности только добрые были.

– Как же… – протянула я с горечью. – Он о смерти только и говорит. А так он добрый, – добавила я. – Помните, он еще до болезни всех животных бездомных домой нес, сам лечил, кормил, выхаживал… Мы вместе скворечники по весне мастерили…

– А ты, красавица, попробуй этим и занять его сейчас. Хоть кошку, хоть собаку принеси ему. Авось, и отвлечется от тяжелых дум. Сердце свое раскроет. Через любовь возможно исцеление, к человеку ли, к животному. А боль, она эгоистом человека делает.

Она была мудрой, эта старая бабка Аксинья. Не имея никакого образования, она прекрасно лечила и была тонким психологом, умела вселять надежду в людей. Она же могла и убить словом. Дед Кузьма рассказывал, что, поссорившись однажды со своей соседкой, бабка Аксинья в сердцах выкрикнула: «Да чтоб куры твои все повымерли!». В течение месяца у соседки пали не только куры, но и несколько овец и корова, а сама женщина слегла в больницу с инфарктом. Бабка Аксинья объясняла односельчанам: «Слово-то мое крепко. И не хочу, да ранит. Разве ж я замышляла столько зла? Я припугнуть ее хотела. Чтоб ведьмой меня не кликала. Я ведь знаю, она с могил землю носит, к моим воротам подсыпает. Хочет меня со свету сжить. А я все равно плохого ей не желаю. Не таковская я».

Что-то пошептав, бабка Аксинья разложила аккуратно карты и снова посмотрела мне в лицо с жалостью.

– На него я загадала, – объясняла она. – И смотри, что выходит. Мысли его – все о тебе. И сердце свое к твоим ногам ложит. Любит, значит. А вот, гляди, червовая дама какая-то к нему с путью, с разговором, сердечно. А он ее в ногах топчет. Есть кто на примете?

Я только плечами пожала. Какая такая дама?

– А вот, смотри, страшные карты – девятка пиковая с бубновой шестеркой. Болезнь или даже смерть. И шестерка пик – дорожка дальняя. Не пускай его никуда, не давай ему ни шагу сделать. Потому как в дороге с ним худое и может случиться.

– Хорошо, бабушка. Только дорога-то у него, если и бывает, то не дальняя. Так, погуляю с ним в саду или возле дома – и обратно.

– Мое дело – предупредить, девонька.

Вернувшись домой, я записала в блокнотик бабкины предсказания, записала и забыла. Не верила я, откровенно говоря, в «червовую даму», посягающую на любовь Теменя.

Я часто захаживала к ней в гости. В маленьком домике бабки Аксиньи, где постоянно пахло пирогами и засушенными травами, связками висевшими под кухонным потолком, где всегда было чисто и светло, я отдыхала душою… «Ведьма» – а на деле одинокая, добрая, мудрая женщина – поила меня чаем с шиповником и рассказывала о своем житье-бытье. Мало-помалу она стала делиться со мной секретами. «Девка ты умная, в жизни не пропадешь, да и сердце у тебя золотое, – призналась она как-то. – А я стара уже, вот помру скоро, и все, что я знаю и умею, пропадет зря. Давай я тебя кой-чему научу. Только будь осторожна. Не забывай, что, получив новое знание, что-то другое можешь потерять. Во все времена знахари и колдуньи были одинокими. Все зараз человеку не дается…». Она многому меня научила – читать карты, заговаривать некоторые болезни, рассказала, как всегда быть любимой и желанной для мужчины…