Анна Шторм - Этот малюсенький глобус любви

Давным-давно, в незапамятные времена, в некотором царстве, Финском государстве училась я экономике в институте. Экономике я училась три с половиной года, а вот экономить научилась уже на первом курсе. Денег было так мало, что непонятно, как я выжила. Благо, в те времена была мода на худобу, и я в любом бы случае голодала. На еду денег не было, на учебники тоже, а вот на бары – пожалуйста. В бары ходили все и каждые выходные – прогулов тут, в отличие от лекций, ни у кого не было.

В баре я и познакомилась со своим первым мужем. Точнее, он со мной познакомился. А произошло это так.

Моя подруга Элли встречалась с курсантом военной школы. В городе, где я училась, прямо рядом с центром располагались казармы, а там этих курсантов видимо-невидимо.

Позже, когда я рассказывала сию историю другой своей подруге, она обозвала меня нимфоманкой. На моё удивлённое «почему» подруженция, просмеявшись, заявила, что только у нимфоманки бывает такой мечтательный вид при слове «казарма». Фу, дурочка она, подруга моя. Хотя… Казарма – как много в этом слове! Эх, замечталась, извините.

Ну так вот, стала Элли встречаться с Калле, а у Калле был друг Вилле, тоже курсант. Вилле как раз переживал расставание со своей девушкой, которая не одобрила его порывов служить родине два года в 250 километрах от неё, так что Калле и Элли взяли Вилле с собой в бар развеяться. Увидев меня в баре, Вилле сразу о печали своей позабыл и решил, что меня-то он и искал всю жизнь. Я его решительного мнения не разделяла, но Вилле был настойчив и галантен, и к пятому свиданию ему таки удалось убедить меня, что мы созданы друг для друга.

Роман у нас был наикрасивейший и страстный, мы надышаться друг другом не могли и расставались только тогда, когда моему красивому здоровенному военному нужно было уходить на учения. В остальное же время мы всё делали вместе, беспрестанно целовались, занимались сексом и признавались друг другу в любви. Короче, вели себя как самые типичные молодые влюблённые дебилы и были абсолютно уверены, что наша любовь вечна и способна выстоять перед любыми невзгодами. Я уже упомянула влюблённых дебилов? Добавим сюда ещё наивных глупцов для полноты картины.

Пребывали в своих романтичных иллюзиях мы ровно два года, а потом решили пожениться…

Ах, эта свадьба! Я вся в белом. Он в парадной военной форме. Все его сокурсники в белых перчатках и с саблями – элементы парадного костюма. Готическая церковь в центре Хельсинки. Парадная аллея из скрещённых сабель, и горстки риса, швыряемого на наши наивные головушки. Рис я, кстати, потом ещё два дня выковыривала из причёски. А если вам интересно, почему я два дня причёску не разбирала, то я отвечу. Меня душила жаба от того, во сколько эта причёска мне обошлась. Была бы моя воля, я бы и макияж профессиональный неделю бы носила, но не повезло, мама приучила меня мыть лицо два раза в день. Но вернёмся к свадебной церемонии. Всё было красиво и помпезно. Все присутствующие были веселы. Все, кроме меня. Дело в том, что на пути от главной двери к алтарю я поняла, что замуж не хочу. Тогда я списала это чувство на предсвадебный стресс, хотя первые звоночки зазвучали ещё до церкви, что греха-то таить…

Уже на моём девичнике всё вопило о том, что я слишком спешу надеть фату. Знаков было столько, что не заметить их мог только кто-то очень тупая. На девичник я, наряженная сексуальной баварской девушкой, ходила с подругами по городу, продавая клубнику. Это финская традиция: подружки невесты обряжают будущую жену в смешной костюм, и она типа собирает деньги на семейную жизнь, продавая всякую шнягу вроде конфет. В итоге всё заканчивается попойкой. Ну так вот, первый же мой «покупатель» заглянул мне в глаза и сказал: «Девочка, я там уже был, – (намекая на брак), – не надо». Когда же вся клубника была распродана, подружки устроили мне так называемое «интервью с невестой», засыпав вопросами типа хочу ли я детей. Мой ответ был: «Я бы хотела хотеть иметь детей». Ещё звоночек.

Дальше был медовый месяц (медовые пять дней) в самом романтичном городе Европы – Венеции. По Венеции я ходила с кислой миной от осознания того, что в сём романтичном городе я со своим самоваром, а вокруг столько секси-гондольеров.

Потом началась моя семейная жизнь, и лучше не стало. Я старалась. Вот честно старалась. Хотя и это была ошибка. Надо было не стараться, а уходить. Ещё тогда, ещё в церкви. Но я же верила в любовь и брак и в то, что, если долго мучиться, что-нибудь получится. Что-нибудь и получилось. Хрень полнейшая.