Максим Кустодиев - Чужое лицо

Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал… Паники нет, пока нет. Надо не спеша все обдумать, времени навалом. Аэробус спокойно рассекает мирное небо, пункт назначения еще очень далеко. Что его там ждет, в пункте назначения? Ясно, что он, Дима, попал. Но вот вопрос: задумывался ли этот пазл с самого начала или же все должно было бы прозвучать чудесно как в песне, но почему-то пошло наперекосяк. И что теперь делать? Оторвать приклеенные усы – он как будто уже начал к ним привыкать, да и больно будет, приклеено-то основательно – и что, Нина все равно узнает любимого супруга, разве что удивится. А если он и проскочит неузнанным, дальше-то что? Лететь обратно с паспортом убитого Боткина? Его же будут искать. А 40 тысяч? Да, деньги даром не даются, проблемы подразумевались, само собой. Но стрельба из автоматического оружия – это уже перебор!

Дима пролистал все свои газеты, о происшествии в подмосковном санатории нигде больше ни строчки. Еще раз он внимательно вчитался в ту самую заметку с фотографией. И замер. Как же это он сразу не врубился?! Н.Н. Боткин! Убитый, тут четко напечатано – Н.Н. А у Димы в кармане паспорт на имя Игоря Николаевича Боткина. Стало быть, убили другого Боткина, сообразил Дима, сразу же успокоившись. А фото? Ну и что – может быть, брат-близнец, почему бы нет, что он, Дима, вообще знает о семье Боткиных?

Конечно, если подумать, пространства для опасений оставалось предостаточно, но Диме так хотелось новой жизни, что он, обнаружив несовпадение инициалов, совершенно расслабился и, проглотив принесенный стюардессой невкусный завтрак туриста, мгновенно заснул. Он открыл глаза, когда аэробус уже заходил на посадку.

В толпе встречающих Нины не было. Точно не было, такую звезду трудно было не заметить. Диму Козлова, однако, ждали – мирного вида толстяк с плакатом «Mr. BOTKIN». В темных очках Дима с независимым видом прошел мимо, это оказалось на удивление просто. И что дальше? Он побродил по залу, вышел на площадь, вернулся, издалека понаблюдал за толстяком. Тот стоял как нанятый со своим плакатом, мимо проходили, по-видимому, уже последние пассажиры питерского рейса, несколько соотечественников с унылыми лицами. И что это он, Дима, нашел, кого опасаться. Он сменил свои темные очки на элегантную оправу и решительно направился к толстяку.

– О, мистер Боткин! – обрадовался тот. Это было единственное, что мог понять Дима в довольно пространной приветственной речи на беглом испанском. Но радость кудрявого румяного испанца была столь неподдельной, что Дима в ответ заулыбался и даже протянул руку, но спохватился, что рукопожатие миллиардера показалось бы неуместным, и просто дружески похлопал встречающего по плечу.

На площади перед терминалом их ждал довольно скромный «Мерседес». Куда его, Диму, везут, неизвестно. В гостиницу? Домой? В морг, на опознание Нины? Барселона оставалась за окном, но разглядывать ее, даже знаменитые здания Гауди, не было никакой возможности. Сидевший за рулем толстяк, а он был, как оказалось, и экспедитором и водителем, то и дело с милой улыбкой поглядывал в зеркало, а иногда и оборачивался к Диме, солидно расположившемуся на заднем сидении. При этом толстый произносил короткие, но совершенно непонятные фразы. Ясно, случилась какая-то накладка, Нина не приехала. И что прикажете делать, откуда узнать, говорит ли Игорь Николаевич по-испански, и если да, то как быть Диме, не знающему ничего, кроме «No pasaran» – изображать острое заболевание горла? Но уж, конечно, не стоит обнаруживать, что он впервые в Каталонии.

Скромный, по московским понятиям, мерс, на котором его везли, здесь, в Барселоне, смотрелся вполне прилично. В целом, как отметил Дима, шикарные тачки попадались нечасто, а большие внедорожники почти не встречались. Ехали целую вечность. Дима поначалу делал вид, что устал от перелета, сидел отрешенно, прикрыв глаза, и незаметно для себя и в самом деле задремал. Ненадолго. Но все равно, наверное, неправильно поступил: даже не заметил, как выехали из города, и, разумеется, не имел представления, где они и куда направляются.

А вот и финиш. Толстяк уверенно свернул с шоссе, проехал вдоль выложенной из камня ограды и остановился у роскошных кованых ворот. Дима не растерялся, не забыл, какая он важная персона, подождал, пока водитель открыл ему дверь. Воздух, таким воздухом лечить можно! Под стать этому был и вид по обе стороны от ворот. Вниз дорога серпантином спускалась к морю с идиллическими белыми барашками волн и светло-желтой полосой пляжа, утыканного соломенными зонтиками. За воротами просматривалась роща в основном незнакомых деревьев и в некотором отдалении горы с зелеными склонами и шапками льда. Толстый никуда не звонил по мобильному, не нажимал никаких кнопок на воротах, но приезд их, очевидно, был обнаружен видеонаблюдением. Дивные ворота растворились, сразу за ними начиналась гравийная дорожка, и по ней, еле слышно шурша шинами, катился электромобильчик с белым полотняным тентом. Машинкой управлял Мигель, это можно было почерпнуть из надписи на фирменном бейдже размером с полицейский жетон. В самом деле, не должен же важнецкий хозяин помнить по имени всех своих слуг, их же может быть очень много. Их действительно было очень много. Пока они ехали вглубь, очевидно, к дому, Дима насчитал не менее пятнадцати молодых мужчин и девушек, и несколько человек постарше, все в белой с голубым униформе, с бейджиками, все встречные приветливо улыбались, некоторые, судя по инструментам, были заняты садом или, может, огородом, назначение другой обслуги так просто не угадывалось, но такое обилие служащих, казалось, говорило, что вот сейчас, за поворотом, возникнет не просто вилла, а целое предприятие.