Василий Батарейкин - Город С

– Вы мои гиппокампы, блядь, моя гвардия. Я ж вам айфоны купил, научил с Сири разговаривать. Когда же вы уже вырастите из всего этого, говна? – Юрий Васильевич ударил стеклянной бутылкой по правому виску водителя. – Я внятно изъясняюсь?

Водитель негромко агакнул и кивнул головой.

– Ну, то-то.

Мужчина откинулся на сидение, установил бутылку в подлокотник, встряхнул левой рукой, посмотрел на часы и театрально вздохнул.

Автомашина продолжала рассекать застоявшийся воздух забытого, маленького провинциального города. Осень пришла в город сразу после лета, закономерно и уверенно. Так же как ночь наступает после дня, и день снова расцветает после ночного мрака.

Юрий Васильевич достал из подлокотника небольшой пульт управления. На потолке автомобиля из пластикового продолговатого брикета выдвинулся экран и опустился под углом, позволяющим сидящему человеку, откинув голову назад, видеть происходящее на мониторе. На экране появился логотип марки автомобиля на зияющем черным фоне, который безжалостно поглотил связанные между собой фигуры и унёс их в черноту, но не смог сопротивляться зарождающемуся информационному потоку, готовящемуся к нападению на зрение и слух Юрия Васильевича.

Картинка на экране появилась быстро. Монитор вещал новости. На экране появилась студия, усыпанная сверху и снизу бегущими строками о курсе валют, акций, описаниями событий, которые по своей важности не удостоились озвучки диктором, но не смогли пройти мимо внимания редакторов. Вела передачу приятного вида женщина средних лет, в жакете, надетом поверх белой майки, или футболки (тут зрителю оставалось только гадать, если конечно кого-то это интересовало). Женщина читала текст о резонансной проверке готовности объектов теплоснабжения города Г. к отопительному сезону, проведённой руководством страны, и выявленных при этом чудовищных огрехах. Далее последовал видеоряд репортажа, на котором люди в костюмах, белых рубашках и бордовых галстуках клином, шагают возле труб, вентилей, огромных баков, в цехах и открытых пространствах. Все это сопровождалось бездушными закадровыми комментариями корреспондента с противным голосом.

Водитель остановился на перекрёстке на красный сигнал светофора. В зеркале заднего вида, во мгле затемнённой тонированными стёклами части салона он рассмотрел лицо начальника, ярко освещённое экраном, потом перевёл взгляд на дорогу и, наметив путь в объезд лужи и двух внушительных выбоин, нажав педаль газа, продолжил движение.

Монитор вкупе с устройством для его фиксации к потолку, и механизмами для появления и исчезновения, в перевёрнутом виде мог бы показаться впечатлительному человеку, творческой и креативной натуре, да и просто не лишенному воображения, могилой с надгробным камнем. Но Юрию Васильевичу он ничем, ни казался. Юрий Васильевич был человеком конкретным. В этом смысле экран на потолке и Юрий Васильевич были похожи. Монитор был бездушной электронно-механическим устройством, которое просто воспроизводило на своём теле то, что дадут, и совершенно не задумывался о природе появления видеозаписи. Так и Савельева никогда не интересовали вопросы, вроде того, как, например, звали корову, из кожи которой сделали обивку сидения, на котором он сейчас сидел, кто это сделал, в каком возрасте и физическом состоянии был этот человек, или это была машина, а если так, то кто её придумал, собрал и обслуживал, почему выбрали именно такой цвет и расстояние между точками в перфорации. Савельеву было, как он сам любил изъясняться, «похуй». Он знал, что сиденье предназначено для того, чтобы он на нем сидел, кожа предназначена для того чтобы приятно охлаждать ладони, когда он кладёт на сиденье руки, люди предназначены для того чтобы ими управлять, эмоции предназначены для того чтобы их получать, а человеческие потребности предназначены для того чтобы их реализовывать.

Автомобиль притормозил и повернул направо. Пейзаж за окном изменился. Исчезли магазины, остановки, табачные палатки, появились заросшие травой спортивные площадки, импровизированные сушилки для белья, лавочки, скамейки и другие атрибуты спального массива.

Рекламный видео ряд на потолочном мониторе резко прервался. Женщина в жакете в быстром тревожном темпе начала излагать причины экстренного прерывания оплаченного посыла о необходимости покупки подгузников, ведущей марки. Из слов ведущей стало понятно, что только, что в том самом городе Г., о котором ее не остыл предыдущий репортаж, произошел чудовищный взрыв, якобы уничтоживший львиную долю центральной части города, а прилегающие здания в настоящее время охвачены пожаром.