Александр Телегин - Над меандровой рекой

Мы двинулись дальше и через десять минут были на площади перед школой, в которой был устроен избирательный участок. Народу собралось много, знакомые здоровались с моими хозяевами, и они с ними раскланивались, и все говорили друг другу самые приятные вещи:

– А, Сергей Петрович! Сергей Петрович! Здравствуй, дорогой! Как дела?! Как бизнес?!

– Прекрасно, Антон Иванович! Приветствую тебя! Ну как ты на всё это безобразие смотришь!? Ведь совхоз без тебя сдох! Да, сдох! Жалеют о тебе люди, говорят: «Был бы Антон Иванович!».

– Даже говорить об этом не хочу! … А ты молодец! Здорово развернулся! В твоих аптеках хоть днём, хоть ночью – любые лекарства! Талант! Хвалю!

– Да, да, – поддакнула жена бывшего директора, – мы вам так благодарны, Ведь как до вас было? Поднимется давление – нужно ехать в Райцентр. Скушаешь несвежей колбаски – всю ночь почту носишь. А как вы создали своё торгово-лечебное ИП и открыли по всему району аптеки, совсем другая жизнь пошла!

И хозяйке моей тоже рады:

– Прекрасно выглядите, Виктория Павловна! Просто девушка! Фигурка точёная, как у двадцатилетней!».

– Да и вы, Надежда Гавриловна, хорошеете с каждым днём.

«Ах-ах-ах! Сю-сю! Би-сю-сю!». Тьфу ты, прости, Господи!

Но как только Сергей Петрович с доброй моей хозяйкой, скрылись за дверями школьного здания, покрытого во время прошлогоднего ремонта зелёной шубой 3 3 Особый вид наружной штукатурки зданий (прим. автора). , его стали осуждать за то, что цены в аптеках бессовестно завышены, и он с толстомясой своей Викторией жируют на людских страданиях:

– Были бы лекарства настоящие, а то одни подделки!

– Положишь каптоприлл под язык – давление не снижается, а повышается; от милдроната – сердце, того гляди, выскочит, а анальгин вообще не обезбаливает 4 4 Это не ошибка, это мои односельчане так говорят (прим. автора). .

– Валидол вычеркнут из списка лекарственных средств, а он продаёт.

– Что говорить! Кручинин буржуй, а буржуи, они буржуи и есть!

Вообще я заметил, что среди людей царит скверная привычка плохо говорить друг о друге за глаза. У нас зверей так не принято. Если я терпеть не могу нашего кота Василия, я ему так в глаза и говорю: «Ты, Василий, подлец и долбоящер, попадись мне, я тебя всего покусаю!». Он знает, что я говорю то, что думаю, не имеет насчёт меня иллюзий и принимает свои меры, чтобы не столкнуться со мной на узкой дорожке. Не понимаю, как люди живут, не зная наверное отношения к себе окружающих!

Вот Сергей Петрович, наслушавшись похвал, верит, что трудится людям на пользу, что ценами все довольны, качеству рады. А послушал бы, что о нём только что говорили за глаза, непременно снизил бы цены, да и за качеством бы лучше смотрел.

И Виктория Павловна, зная, что её считают толстомясой 5 5 С чем я категорически не согласен (прим. автора) , давно бы села на диету! Я отсюда сделал вывод, что не лень, а двуличность мать всех пороков.

Но я опять отвлёкся.

Итак, на площади было многолюдно. Стояла в ожидании пассажиров запряжённая в роскошную кошёвку тройка, в которой коренником был знакомый мне Воронко под синей дугой, украшенной разноцветными шарами и лентами, а пристяжными два гнедых конька, нетерпеливо бившие копытами о снежный наст. Под дугой побрякивали бубенчики, из лошадиных ноздрей вырывался розовый от солнца пар. Пробегая мимо, я хотел укусить Воронка за ногу, за то, что лягнул меня прошлым летом по рёбрам, когда я носился в стаде за овцами, но сообразил, что сейчас это будет неуместно, и отложил свою месть до более удобного случая.

Перед низенькой школьной оградой дымили два мангала, на которых местные фермеры Валентина и Семён Богаенко жарили свиные шашлыки. Пахло обалденно вкусно, так что я чуть не лишился чувств от вожделения.

Я сел против мангалов в надежде, что мне перепадёт кусочек. Говорят, случалось, что выпившие мужики угощали нашего брата на выборах, на масленице и других праздниках чем-нибудь вкусненьким. Правда это было очень давно. Ну что же! Не угостят – хоть мясным дымом подышу!

Но тут из школы вышла целая толпа проголосовавшего электората, и встала в очередь за шашлыками, так что я совершенно потерялся среди ног, отошёл в сторонку, чтобы меня не затоптали, и оказался недалеко от нашего соседа Саньки Кочина с двумя товарищами – Петькой Фастиковым и Мишкой Суривановым. После банкротства совхоза все трое были безработные и, терпеливо дожидаясь пенсионного возраста, слонялись по селу в поисках случайного заработка и выпивки.