Дмитрий Павлоцкий - Время лечит не спеша

Сигарет надо купить. Эх, и хлеба в доме нет. Вообще ничего нет, все закончилось! А погода-то какая хорошая. Разноцветная какая! Надо папе скорее позвонить, а потом Глебу. Но сперва надо, пожалуй, зайти куда-нибудь, передохнуть хоть немного. И что-то так поесть захотелось.

***

– Ты где был? – спрашивает отец, по привычке не здороваясь. Он всегда так звонит: не здоровается и не прощается. Бывает и так, что только начав очередную фразу я понимаю, что отец бросил трубку. Как истинный интеллигент бросил трубку не только не попрощавшись, но и не поняв, что я не закончил разговор. Или поняв. Он всегда выходит победителем из любой, даже непродолжительной беседы: оставляет последнее слово за собой.

Он звонит мне на стационарный телефон. С одной стороны, это довольно ярко его характеризует, с другой – это оптимальный способ проверить, дома ли я. Если бы он звонил на домашний, пока я ходил по улицам, у него был бы козырь в виде переживания за сына. Но он мог бы и на мобильный позвонить. Но не позвонил. А теперь звонит. Мог бы и поздороваться.

– Гулял.

– С кем гулял?

Это на самом деле происходит?

– Пап, какая разница, с кем я гулял?

– Отвечай. Это закрытый вопрос.

– Да.

– Что «да?»

– Это мой ответ на твой закрытый вопрос.

– Я тебя спрашиваю, где ты гулял и с кем.

– Пап, мне тридцать лет.

– Тебе не тридцать лет.

– Хорошо, мне почти тридцать лет. Ты мог бы привыкнуть к тому, что я самостоятельный мужик?

– Ты мог бы говорить, куда и с кем ты ходишь!

– Ты серьезно сейчас?

– Еды купи.

– У меня есть…

Гудки. Отец опять бросил трубку, но на сей раз даже не обидно. Ненавижу врать отцу. Холодильник же пустой.

Мы с Глебом двигаем шкафы. Какая-то знакомая рассказала ему, что для того, чтобы справиться с сильным стрессом, нужно сменить обстановку и заняться физическим трудом. Поэтому он решил помочь мне сразу во всем: и тяжести потаскать, и картинку перед глазами изменить. Разговор не клеится. Отвечаю я неохотно, но он не сдается. От обсуждения футбола мы перешли к музыке, а затем к отношениям в семье. И вот здесь Глеб решил задержаться, ведь он считал себя гуру в решении проблем межличностной коммуникации людей, которые давно и бесповоротно друг от друга устали. Хорошо хоть он задает наводящие вопросы:

– И что главное?

– Вера, надежда…

– И круглые сутки включенный телевизор. Ты что несёшь? Ты же только что был женат. Только что. Ты помнишь, что я тебе говорил?

– Помню. Не ной, если…

– … выбрал не тот путь, – хором со мной завершает фразу Глеб. –Правильно. Но никто же не заставляет выбирать не тот путь. Никто вообще не заставляет тебя сейчас ничего выбирать. Остынь. И вообще, посмотри на ситуацию со стороны: у тебя полно причин для счастья. Квартира, машина, прекрасная работа. Не очень здоровые, но очень живые родители. Полно причин…

– И ни одна из них не работает, – я аж вздрогнул от осознания собственной правоты. И вправду: есть все, что необходимо для среднестатистической счастливой жизни. Все есть. И это «все» не делает ни капли счастливее. Ничего этого не нужно.

– Дак а какого черта не работает? У некоторых нет и половины того, что есть у тебя.

– Ну ты мне еще про голодающих в Африке напомни! У кого-то нет половины, у кого-то нет ничего. А у кого-то есть все. Не помнишь, как ты недоумевал, когда Честер покончил с собой?

– Помню! У человека было не просто все, а трижды все! Что таким людям еще-то нужно? Не понимаю.

– Да и не дай тебе Бог хоть на секунду понять, что у «таких людей» происходит в душе. – вот теперь меня было не остановить. – Ты можешь представить себе, чем одержим человек, у которого есть супер-популярная и коммерчески успешная группа, с которой он колесит по всему свету и зарабатывает все деньги мира, у которого сотни миллионов фанатов, мультиплатиновые альбомы, жена-красавица и шестеро детей, но при этом ему плохо и ему этого всего не надо, если у человека есть вообще все, но ему от этого не лучше? Надеюсь и не поймешь. Ведь это же настоящий ад! А тот, кто орет «у тебя же все есть, чего тебе еще надо» – это либо несведущие, либо просто дураки. Я абсолютно уверен, что так заявляют те, кто не представляет себе, что такое душевное заболевание. К сожалению, таких в мире немало. Хотя, почему «к сожалению»? Скорее «Слава Богу». Если у человека настоящая депрессия, у него нет желания даже встать с кровати и дойти до туалета. И на такие шаги, как прием препаратов или самоубийство решаются только те, у кого есть на это силы.