Наталья Царёва - Сын

– Да, да, да! – повторяя одни и те же слова, загомонили женщины. – Оставила одного! Зачем? А?!

И тогда Галя стала оправдываться:

– Я его не оставила, а поставила у витрины с игрушками.

– Зачем?!

– Чего с собой не взяла?!

– Мучить его нудной ходьбой по магазину не хотела. Наказала, чтобы с места никуда не сходил.

– Наказала она!

– А если бы его дурак какой-нибудь увёл? А?!

– Да, да, да…

– Взял бы за руку и увёл…

– Наказала она!..

– Я обратила внимание: стоит мальчик по стойке «смирно», как солдатик всё равно.

– Удивительно!

– Нельзя ребёнка одного оставлять и всё тут! – строго подытожила пожилая женщина, похожая на бывшую учительницу.

И Галя пообещала никогда и нигде не оставлять мальчика одного. Пообещала людям, которых не знала и на которых поначалу даже обиделась за их, якобы, вмешательство не в свои дела.

«Бывшая учительница» тогда похвалила Галю, назвав её «умницей», и со словами «вот и разрешилось недоразумение» ласково погладила мальчика по голове.

– Слава Богу! – сказала она.

Гале еще долго было мучительно не по себе. Получалось, что люди вокруг хорошие, а она одна – хуже всех…

Этот случай запомнился ей навсегда… Пройдёт много лет, а Гале, Галине и Галине Егоровне при каждом недоразумении в жизни сына будет вспоминаться крик его маленького: «Мама! Меня повели!»

Хороший он был мальчик, добрый, забавный. Конечно, каждому родителю кажется, что их ребенок хороший, и не просто хороший, а самый лучший…

Однажды, к примеру, Тима, которому еще не было пяти лет, попросил:

– Мама, сделай мне крылья.

– Какие крылья? – не поняла Галя.

– Бумажные.

И пояснил, указывая на соседский балкон, где в тот момент сидел на стуле старичок:

– Чтобы я мог полететь на тот балкон. Я прошу тебя: сделай!

– Зачем же тебе туда лететь?

– Там дедушка Наум живёт. Я хочу к нему слетать. Он просит.

– Давай так договоримся: когда ты вырастишь, станешь лётчиком, вот тогда и будешь летать.

– Не могу я сейчас к вам прилететь! – кричит Тима старичку с балкона соседней квартиры.

– Почему? – якобы не понимает Наум Оскарович, известный профессор-литературовед и лингвист. – А когда сможешь?

– Когда вырасту и стану лётчиком. Тогда прилечу к вам на самолёте.

– Буду ждать!

Спать маленького Тимошу обычно укладывал муж. Часто сын просил его рассказать о море, о кораблях.

– Не уходи, папа, посиди со мной ещё немножко.

– Я посижу, посижу, а ты глазки закрывай и засыпай.

Тима закрывает глаза.

– Я всегда, когда закрываю глазки, вижу корабли, корабли…

– Здорово! – говорит муж.

– Вот, ложись со мной на подушку и закрой глазки, закрой! Закрыл?

– Закрыл.

– Видишь корабли?

– Да, да, корабли! И много как! Да какие красивые! Ну, давай спать. Во сне еще больше интересного можно увидеть.

Тимофей быстро засыпает, а утром рано просыпается.

– Мама, какой мне сегодня сон приснился!

– Какой? Расскажи.

И Тимофей охотно рассказывает:

– В некотором царстве, в некотором государстве жил один мальчик. Вот пошёл он гулять. Идёт он, идёт себе и видит: на дороге электричество лежит. Электричество было страшное-престрашное! Ни в сказке сказать, ни пером описать. Взял мальчик это электричество в руки… Дальше не буду рассказывать, а то ты испугаешься.

– Да, лучше не надо, если что-то страшное, – соглашается мама.

– Очень страшное!

– Тогда точно не надо.

– Не буду.

Потом они умываются, завтракают и идут гулять. Потом обед, и тихий час.

Перед дневным сном Тимофей просит маму рассказать ему «сто сказок, но только новых», и Галя начинает придумывать сказку. Придумывает, придумывает, а потом уже и придумать ничего не может, лопочет какую-то ерунду, пока, наконец, сынок не засыпает.

Мама с папой часто спорят о чём-то непонятном для Тимы. Мама говорит тихо, а папа кричит так, что ушам больно.

– Что ты так кричишь? – спрашивает мама спокойно.

– Я не кричу! – кричит папа.

– А что же ты делаешь?

– Я так разговариваю!

Иногда на крик папы выходит из своей комнаты бабушка (мамина мама) и говорит тихо, но уверенно:

– Кричишь, мой друг, кричишь.

– У меня голос такой, – уже извиняется папа.

– Да? – удивляется бабушка. – А похоже, будто у тебя переломы всех костей.

Тут включается в разговор Тимофей:

– Мама, ты подкинь папу рукой. Подкинь, подкинь – я тебе говорю.

– Это зачем? – уже улыбаясь, спрашивает папа.