Валерий Семенихин - Отождествление О

Поговорив с воробьями, Принцесса закрыла окно и обернулась к мужу:

– Снежанец в последнее время стал какой-то рассеянный. Сегодня цитировал одного своего друга: «Трудно быть Храбрым, когда ты всего лишь Очень Маленькое Существо». К чему бы это?..

Она смешно сморщила носик. Эо поднял глаза от рукописи и облокотился о стол:

– Если он затевает революцию, – сказал он серьёзно, – скажи ему, что сегодня уже ничего не выйдет. Почти одиннадцать.

Эо улыбнулся, отодвинул рукопись в сторону и поманил к себе Принцессу.

– У меня от Нового года осталась одна шоколадка. Устроим праздник?

Принцесса захлопала в ладоши, подбежала к двери в соседнюю комнату и заглянула в проём:

– Снежанец, ты примешь участие?.. Спит, – обиженно произнесла она, обернувшись. Потом прикрыла дверь, подбежала к столу, за которым сидел Эо, и примостилась на коленях мужа.

– Как может быть так, что я люблю тебя всё сильнее и сильнее? – спросил Эо.

– А разве любовь – это не бесконечность? – вопросом на вопрос ответила Принцесса. – Куда движется твой роман?

– Наверное, как и все последние стихи, в стол, – Эо грустно улыбнулся.

– И всё же это будет детектив? – Принцесса прищурила глаза.

– Нет, я пишу о сумасшедшем.

– Зачем?

– Просто захотелось рассказать, что этот мир меняется и что ему нужно помочь. Хотя бы не мешать этой перемене. Ведь сумасшедшие – это первые ласточки. Но этими ласточками переполнены больницы. Люди не знают, что с этим делать. Приходит нечто иное, чем ум. Высший Разум пытается пробиться через нашу телесную темноту и одарить Радостью. Кукла тела ещё не готова, поэтому, когда Сила нисходит, она иногда повреждает мозг. Отсюда эти странности: хождение босиком по снегу, пророчества полуграмотных, детский смех. Так называемые нормальные люди называют это болезнью. А это весть о Новом мире, где ум уже не будет работать на разделение и обособление, где высшее безумие будет объединять. Это весть о грядущем Единстве. Здесь, на Земле, мы сделали слишком большой упор на страдании, хотя каждый атом блажен. Это будет роман о запрете на страдание. Роман о сострадании, о Великой Радости Всеблагого Существования.

– А мы? – после некоторого молчания вдруг спросила Принцесса.

– Что мы? – увлечённый Эо спустился с розоватых облаков, притушил блеск глаз и внимательно посмотрел на жену. – Ты чем-то смущена? У тебя такой виноватый вид. Что-то случилось?

Принцесса поднялась с колен Эо и встала, опустив глаза перед ним:

– Вчера я включала этот серебристый ящик, который ты не разрешаешь трогать. Сначала была реклама, а потом. Потом там показывали… мужчина и женщина. Они. Эо, они делали это, как собаки.

По щеке Принцессы катилась слеза.

На следующий день он отвёз рукопись в редакцию. Ещё через день в дверь к ним позвонили двое невысоких мужчин в мягких серых шляпах и мягких серых плащах.

[Защитная речь обвиняемого]

«Господа, я и не предполагал, что мой роман закончится так быстро, так печально. Мастер Платон говорил, что есть некая память о будущем. Поэтому я знаю, что завтра мир с лёгкостью и при вашей внимательной помощи, господа, отнимет у меня Принцессу, отнимет Зайца. И всё это мне нужно будет пережить, как настоящему поэту. Я вижу ваши улыбки – это сейчас не модно, даже стыдно – поэт. Но кто сказал вам, что поэт – это обязательно богема, шляние по девкам и пристрастие к спиртному? Поэт беседует с Ангелами. Как может грязное, неочищенное животное с затуманенным разумом прикоснуться к словам, наделённым Силой? Подобное ищет подобное. Поэтому то, что вы низводите Сверху, или то, поднимаете снизу, всего лишь отражение вашего внутреннего мира, ваш судья в веках. Думайте, господа, с кем вы беседуете, и остерегайтесь приносить нечистое в этот мир: здесь острая нехватка чистоты.

Вы цинично улыбаетесь, господин судья. Вам будет нелегко понять, что я не обижаюсь на вас, на этот смешной приговор. Я знаю, что ваша душа, как и души всех здесь присутствующих, – это чудный и чистый ребёнок. (Волнение, шёпот в зале.) Просто этот ребёнок скрыт невежеством, порой варварством, суевериями, тряпьём предрассудков, ложью, гневом, похотью и жадностью этого земного раздельного существования. Просто ваша память слаба, ваши чувства направлены на самоудовлетворение, не на дарение, а на захват, ваши сердца направлены не на любовь, а на знание того, как сделать другому больно. (Возрастающий шум в зале.)