Ольга Найлан - Игра по чужим правилам

Мне ничего не снилось, кроме орущего будильника. Еле-еле я соскребла себя с постели, как бы пережить этот гнусный день? В течение дня я получила лишь пару сообщений из Питера о том, что все нормально. Звонков, разумеется, не было. Я дождалась вечера, чтобы спокойно поговорить и расспросить Диму о том, как обстановка в клинике и как самочувствие у бабушки. Около десяти вечера я позвонила, но он не ответил, написал, что неудобно говорить – перезвонит. Предположила, что может быть в палате или разговаривать с врачом.

– Давай, конечно, оправдывай своего кобеля! – возмущалась Катька.

– Ну не кобель он, хватит! Всех мужиков под один приговор толкаешь, такого же не бывает!

– Знаешь, я тоже думала, что мой парень не переспит с моей сестрой, однако, как ты и сама знаешь – все получилось наоборот. Я даже не знала кого первого ненавидеть больше и за что потяжелее схватиться, чтобы сразу обоим перепало!

– Кать, ну к чему сейчас это вспоминать? Сестра есть сестра, а мужиков – миллионы.

– Да, ты права, и эта сука будет спать с каждым из них при удобном случае. Ладно, давай рассуждать по теме, а то я уже чувствую, как моя кровь начинает закипать.

– Он странно себя ведет, почти не звонит мне.

– А ты уверена, что у него никого нет в Питере? Он же жил там, наверняка какая-то сучка да осталась.

– Насколько я знаю, там живет только его бывшая, но они же разошлись давно. Вряд ли он с ней.

– Ты знаешь кто она или имя хотя бы? Давай посмотрим в его друзьях.

– Я думаю, что он удалил всех. У нас с ним был уговор, им же инициированный, чтобы я удалила всех бывших из друзей, и он сделал тоже самое.

– Чего? Что за бредятина тиранического разлива? Ты в своем уме? А черным платком не покрыть головушку случайно? Мудак!

– Просто так ему спокойнее живется, я не хочу его огорчать, понимаешь?

– Тебе с башкой подружиться надо своей, а не разрешать ему сокращать свое пространство. Он же из тебя так скоро куклу сделает безвольную! Будешь только бекать, как овечка кудрявая!

– Не преувеличивай, давай посмотрим кто там есть.

– Тааак, Инга, Света, Вика… это все не то, так это местные курицы, я их знаю, тусовщицы херовы. Во, а это кто? Какая-то Маша, написано Санкт-Петербург. Открываем страничку, ага… блондиночка тощая, понятно, что у нас там на стене? Ну тут ничего криминального, ноги на кровати только ее. Тебе интересно вообще? Ты смотришь? А то я будто своего разыскиваю по особым приметам за вознаграждение.

– Стой, я посмотрю. Ноги да, но на пару с мужскими рядом, лежа на диване. Твою мать… это ж он…

– В смысле? Уверена?

– Конечно, не думаю, что родинки на этом месте есть у каждого мужика. Может это старая фотка?

– Ты что такая наивная? Надпись не читаешь к фото? Написано же «приехал любимый» и дата вчерашняя.

Сказать, что мне было плохо – значит не сказать ничего, от слова совсем. Я лежала на полу, диване, кровати, балконе, потом легла на кухне, смотрела в потолок. Первое, что я хотела сделать – это позвонить ему и высказать все, что я думаю по этому поводу, наорать, обозвать… Потом начала собирать вещи. Медленно, но верно, складывая неаккуратно все в свой захудалый чемодан. Я рыдала от всей души и горю моему не было предела. Казалось, что даже соседская собака пыталась мне подвывать, чтобы мне не было так одиноко и пусто. Собрав половину, я уснула. Я вырубилась, как будто не спала двое суток после жесткой гулянки.

Не помню, что мне снилось, явно какая-то чушь и чертовщина. Посмотрев на себя в зеркало утром, я увидела заплывшее от слез лицо, красные глаза и адовый хаос на голове. Внутри пусто, будто я вчера поделилась органами с теми, кому нужна донорская пересадка. В голове туман, снег, дождь и гуляющий ветер со скоростью двадцать пять метров в секунду. А он все не звонил. И от этого ветер становился еще сильнее, а дождь превращался в водяную стену, когда ты не видишь собственной вытянутой руки, руки, просящей о помощи. Я встала на холодную плитку, опустилась на колени и орала так, что соседи начали стучать в стену. Этот стук был таким глухим, что я едва его улавливала. По сравнению с теми звуками непогоды в моей голове, они казались никчемными и бесполезными, неспособными остановить мои душевные страдания.

Женщинам, которым приходилось узнавать об измене, прекрасно знакомо подобное состояние. Кто-то выходит из себя и в попытках гнева крушит всю квартиру. Именно так и сделала когда-то Катя – разнесла всю комнату к чертям собачьим. Мне казалось, что у меня нет столько сил, чтобы совершить подобное. Я даже не знала, чего я хотела больше в тот момент – сдохнуть или еще немного пожить, чтобы убить его.