Ольга Найлан - Игра по чужим правилам

– Не считаю, что это хорошая идея. Мало ли нужны будут деньги, а ты мне сможешь снять со счета и перевести. Тебе лучше остаться дома. Я тебя люблю, все будет хорошо, не переживай.

– Ну хорошо, как скажешь. Тебе забронировать билет и отель будет нужен наверняка ближе к клинике?

– Билет да, а жить я, наверно, буду в больнице, поэтому на месте сам разберусь, милая.

Он улетел, я проводила в аэропорту и обратно ехала немного в угнетенном состоянии. Неприятно, когда люди, которых ты считаешь близкими находятся в болезненном состоянии. За его часовой перелет я успела вернуться домой через магазин и упасть в любимое кресло, переодевшись в пижаму с медведями.

– Алло, привет, ты долетел, дорогой? – первая позвонила я.

– Да, я на месте, все нормально – сухо и технично отдался голос любимого человека.

– Хорошо, я люблю тебя, береги себя и держи меня в курсе.

– Договорились.

Я наполнила бокал и уселась на балконе смотреть на вечерний город. Первое, о чем я начала думать в этот момент – о его голосе и манере, с которой он ответил мне. Сухо, строго, отстраненно. Я могла списать это на его тревогу о бабушке, но моя интуиция всячески возвращала меня на землю. Нет, я не думала, что он поехал развлекаться с кем-то из знакомых или малознакомых. На тот момент уровень доверия был высокий, что не позволяло мне создавать в голове картины из порнофильмов.

Женщинам, согласитесь, свойственно искать причины в поведении своих возлюбленных. Томиться вопросами и заниматься самоедством, но я крутила в своей голове лишь один – почему он так мне ответил, будто я чужая? Положил телефон и не сказал, что любит меня, хотя это привычный конец наших бесед. Мысли крутились только вокруг этого. Перед сном я написала ему сообщение: «Все хорошо? Как там обстановка у вас?», ответ был простой: «Я сплю, наберу завтра».

Нет, покой мне только снился. Тревога все больше поглощала меня тем вечером. Я прокрутила весь наш путь до аэропорта, подумала, может быть мне удалось сказать что-то лишнее и он попросту надулся. Нет, ничего подобного, потому что улетал он как обычно – на прощание с милыми ванильными словечками. Я решила посоветоваться с Катей, не иначе как к ней – знатоку диаграмм мужских сердец и поведения, мне стоило обратиться.

– Катька, привет, спишь? – тревожно спросила я.

– Блин, теперь нет, Ань. Что-то случилось?

– Дима в Питер улетел, один, там бабуле плохо стало. Сказал, что на неделю. Но он странно со мной поговорил по прилету, сухо, понимаешь, впрочем, не так, как всегда. Есть мысли? Может я зря вообще что-то напридумывала?

– А что ты придумала? Откуда эти мысли могли появиться в твоей голове, если только не сигналы от интуиции? Мы с тобой давно не обсуждали их похотливые помыслы, так что я на тебя точно никак не могла повлиять своими стратегическими посылами.

– Ну….я думаю, что он с кем-то…

– Серьезно? Ну ни хрена себе! Ура, подруга, поздравляю, ты допёрла наконец-то, что они все потребители женского влагалища и не более.

– Нет, я так не считаю, мне просто важно было услышать твое мнение.

– Ты же знаешь, что я могу ответить только то, что думаю. Но если ты не готова слушать правду, то не звони.

– Кать, ну не обязательно то, что ты думаешь всегда является правдой, ты себе льстишь.

– Может и не всегда, дорогуша, но в девяноста процентах случаев Екатерина Андреевна права. Поэтому, Ань, я думаю, что он либо улетел к бабе, либо с бабой. А разговаривал он так сухо лишь потому, что эта самая баба была рядом. Поняла?

– С чего ты такие выводы сделала? Я не верю!

– Потому что это объяснимо. С чего это он вдруг изменил линию поведения за час полета? Радиация дала о себе знать? Или давление стукнуло в самолете? Вряд ли! У него изменились обстоятельства, то есть он в другой среде обитания, как мамонт, соответственно, что и поведение этого засранца будет другое. Он милый с тобой, когда ты рядом и нет других препятствий, а здесь тебя нет рядом, но есть препятствия, чтобы быть самим собой, вызванные кем-то. Неужто аэропорт на него влияет так, что он чувствует себя стесненным обстоятельствами внешнего мира? Не смеши меня, Ань. Налей себе выпить и ложись спать.

– Может увидимся завтра?

– Давай созвонимся утром и решим с тобой, я пока не готова дать гарантию на встречу. Целую, кошка, не грусти.

Я не верила своим ушам и пыталась разубедить себя в том, что было столь похожим на правду. Может я хотела просто в это верить? Такой хлам сложился в моей голове за пять минут, что я очень долго не могла в нем все разложить по полкам. Уговаривала себя, что утро вечера мудренее, что завтра все будет понятно и очевидно. Мне просто показалось. Именно с этой мыслью, успокоившей мое сознание я отправилась спать.