Елизавета Геттингер - Вместе обрести сейчас

– Первый раз вижу Диму таким, – не зная с чего начать, заговорил Никита.

– Бывает.

– В любом случае не обижайся на нас.

– Что ты, все в порядке, спасибо за вечер, – улыбнувшись, сказала я.

– Волнуешься?

– По поводу?

– По поводу экзаменов вступительных, переезда предстоящего, все-таки другая страна.

– Да не особо. Наверняка такой же обычный город, как и наш.

– Ну, ты это, не пропадай, приезжай, – несмело сказал Никита.

– Ник, я ведь не в Америку уезжаю, всего-то тысяча километров, – смеясь, ответила я. Что ты там прячешь? – спросила я, обратив внимание на руку Никиты.

– Вот, это тебе, – вытащив руку из-за спины, Никита протянул мне книгу.

– Ух, ты. Обалдеть, – восторженно сказала я. Это была книга, но книга непростая. Классики русской литературы. Федор Михайлович Достоевский – Преступление и наказание. Государственное Издательство, внимание – Петроград 1923 год. Где ты ее откапал?

– Да у нас на кафедре ими шкафы подпирают. А эту взял в библиотеке, выбросить хотели. Думал, что бы подарить тебе на память, вспомнил про твое увлечение букинистикой, мне кажется это символично Достоевский, Омск…

– Спасибо тебе, удивил.

Никита был студентом второго курса прикладной информатики, программист в будущем. Застенчивый, немного неуверенный в себе парень, но очень талантливый музыкант.

Двадцать первый век, люди книги выбрасывают. Грустно становится. В советское время наличие в квартире полок с книгами считалось чем-то вроде достопримечательности. Мама рассказывала, как приходилось выстаивать немалые очереди за книгами, в результате чего удалось собрать достойную библиотеку, за что ей низкий поклон. Люди, которые в разные времена были вхожи в наш дом, сходились во мнении что «ребенок растет в библиотеке». Да, они были правы. Такой вид «жадности» до книг мне не доводилось встречать ни у кого из знакомых. И читать-то я рано научилась, выработав свою систему чтения. Приблизительно к 14-ти годам за норму бралось сто страниц в день. Это вошло в ежедневную привычку. В год мною прочитывалось около восьмидесяти, восьмидесяти двух книг. Кстати, школьную программу по литературе я не воспринимала всерьез. Как тогда, так и сейчас считаю, что давно пора бы частично пересмотреть список литературы для школьной программы. Сделавшись настолько книгозависимой, день утрачивал свою насыщенность, не будь в нем ста страниц.

С любопытством рассматривая книгу, изумляясь, как хорошо она сохранилась, я и не заметила, как Никита положил свою руку ко мне на плечо, стараясь таким образом повернуть меня к себе. Ну, просто вечер неожиданных откровений. После двухлетнего музыкального сотрудничества настала пора открыть карты. Оказывается все это время, как бы выразиться, в общем, Никита был неравнодушен ко мне. Предприняв отчаянную попытку поцеловать меня, и почувствовав мое легкое смятение, он и вовсе разволновался и прошептал:

– Извини.

– Все хорошо, еще раз спасибо за книгу.

– Пошли к ребятам, не стоит надолго оставлять Аньку с этими двумя, – силясь улыбнуться, предложил Никита,

– Да, пойдем. Я сейчас.

– Догоняй.

Он развернулся и ушел. Я тяжело выдохнула, будто вместе с воздухом из легких вышла вся эта неловкая ситуация. Откровение Ника застало меня врасплох. Признаться, об этом я не думала серьезно никогда. Ну, играем вместе, и все, а тут такое, как гром среди ясного неба.

Продолжив прогулку вдоль берега, стараясь отделаться от этой мысли, я вплотную подошла к реке и ненамеренно бросила взгляд на тихую воду, моментально сделавшуюся буйной, что привлекло меня еще больше. Неистовый порыв ветра, вырвал из рук моих книгу, отбросив ее на мокрый песок, перелистывая страницы, словно читая ее. Меня что-то вело к воде, приближение было неосознанным, река звала меня. Мгновение спустя, уже стоя по щиколотку в холодной воде, на взбесившейся ее поверхности я вдруг увидела очертания лица, печального лица, смотрящего на меня точно из глубины Иртыша. Пальцами надавив на глаза убедиться что это не мираж, было понятно что это никакой не мираж и даже не галлюцинация. Наклонившись вперед стремясь поближе разглядеть лицо, стало ясно, что в отражении была не я. Неужто бы я себя не узнала!

А тем временем на заднем фоне происходило следующее: кричащая Анька, пытающаяся меня остановить и парни, бросившиеся вдогонку на спасение, только вот на все предостережения я загадочным образом не обращала внимания, попросту не слыша их. Мое смотрение в одну точку продолжалось примерно полминуты. Подбежавший Малик, жестко подхватив меня на руки, махом вытащил из воды, тем самым не позволив мне упасть в реку.