Ольга Иванчикова - По краю мечты

Но однажды Двейн сильно простудился. Он редко болел, но климат в этой местности был ужасный. Постоянно шёл дождь, иногда неделями, не переставая, и тогда влага проникала повсюду, в дома, под одежду. И в этот раз сырость всё-таки сделала своё дело. С самого утра его мучила лихорадка, голова раскалывалась, а кости выкручивало. Он горел в постели целый день, а к вечеру начал бредить. Впервые в жизни ему стало страшно, он испугался, что будет умирать в одиночестве, и тогда никто даже не узнает, что он мёртв. Страх и одиночество так сковали его сердце, что, пожалуй, впервые в жизни он бессильно заплакал от своей беспомощности. Глаза Двейна оставались сухими даже тогда, когда его пороли розгами, когда били вдесятером, но сейчас ему было так страшно умирать в одиночестве. Так отчаянно захотелось быть хотя бы кому-то нужным, чтобы кто-нибудь пожалел и помог. Но Двейн, как всегда был один.

Потерявшись во времени, сквозь бредящее сознание молодой человек вдруг услышал какой-то странный писк или плачь. Двейн подумал, что уже сходит с ума от жара и боли, но писк слышался всё отчётливее.

Покачиваясь и еле держась на ногах, парень всё-таки добрел до входной двери и распахнул её, но там никого не было. И тут ему в ноги ткнулось что-то мокрое и холодное. Парень вздрогнул от неожиданности и опустив глаза, увидел мокрого, жалко скулящего щенка, трясущегося от холода. Сил стоять не было и боясь отключиться, он подхватил щенка одной рукой и цепляясь за мебель, вернулся в кровать. Всю ночь Двейн метался в бреду, горя в лихорадке. Временами приходя в себя, он в отчаянии прижимал к себе маленький живой комок, и тогда было не так страшно, он был не один. Парень чувствовал стук маленького сердечка, ощущал тепло живого существа, и это не давало ему окончательно потерять связь с реальностью. Двейн был так благодарен судьбе за то, что сейчас был не один, но силы кончились и под утро он всё-таки отключился.

***

Очнулся Двейн от того, что что-то мокрое касалось его лица. Он открыл глаза и увидел прямо перед собой любопытную собачью мордочку. Поначалу парень растерялся, но тут же всё вспомнил, и устало улыбнувшись, потрепал щенка дрожащей рукой по голове. Тот замер, а потом громко чихнул.

С этого дня началась их дружба, дружба одиноких и всеми брошенных человека и живого существа. На следующий день Двейн на дрожащих ногах попытался отыскать мать щенка, но её нигде не было. Скорее всего собаку с потомством сдали на живодёрню. Это был неплохой заработок у местных пьянчужек. И теперь, вот уже второй месяц они жили вместе. Наверное, человеческая душа так устроена, что не может постоянно быть одна, и душа Двейна в отчаянии потянулась к маленькому живому существу. А потом, как-то незаметно собачонок сумел заполнить собой всю его жизнь. И вот, он уже не мог заснуть, не чувствуя под боком тёплый комок, а утро его теперь начиналось с любопытной мордашки и настойчивого сопения на ухо. Незаметно для себя Двейн начал отдавать Лакки лучшие куски, а потом и вовсе стал тратить большую часть заработанных денег на лакомства для питомца. Судя по лапам, щенок должен был вырасти в крупную собаку, поэтому аппетит у него был отменный. Лакки постоянно просил покушать и требовал внимания к своей персоне.

Двейн прекрасно понимал, что собака слишком лакомый кусок для живодёров. Голодавший и отчаянно выживавший район кишел всякими тёмными личностями, и многие из них с величайшим удовольствием сдали бы щенка на живодёрню, выменяв его на пару бутылок дешёвого пойла, или же вечно голодные чумазые мальчишки, сбивавшиеся в стаи, выменяли бы за него чего-нибудь съестного. Зная это, Двейн всегда закрывал дверь на ключ, уходя на заказ, и постоянно следил, чтобы собака не выскочила на улицу, но чем больше становился щенок, тем сложнее это было делать.

Выручив сегодня немного денег, Вей почти все из них потратил на лакомство для Лакки, который чуть не сбил его с ног, почувствовав запах еды. Он радостно скулил и подпрыгивал, пытаясь лизнуть хозяина в лицо.

– Лакки, ты скоро меня с ног свалишь, – засмеялся парень, – Ты только посмотри, что я принёс хорошему мальчику, – молодой человек достал сахарную косточку.

Щенок тут же высоко подпрыгнул, выхватил лакомство, прижал его лапами к полу, а потом лег на него мордой и тихо зарычал.

– Ах ты, маленький засранец, ты ещё и рычишь на меня? А мне снова придётся сидеть из-за тебя голодным, – Двейн стал дразнить собаку, делая вид, что пытается отнять кость. Щенок положил на неё морду и снова зарычал.