Галия Манабаева - Призвание

– Почему так, – растерянно спрашивала она иногда у пожилой женщины, – почему мне иногда кажется, что ближе, роднее Вас у меня никого нет?

– Деточка, это ведь не так, – мягко и с глубокой любовью проникновенно объясняла ей пожилая женщина, – просто мы с тобой родственные души, с полуслова понимаем друг друга. Такое бывает очень не часто! Нам с тобой повезло. Посмотри кругом, сколько не сложившихся отношений, сколько человеческих непониманий, сколько судеб рушатся от того, что люди перестали друг друга слышать. А сколько детей вырастают моральными уродами!

– Что Вы имеете ввиду?

– Деточка, ты просто не знаешь, как тебе повезло с матерью, с семьей. Тебя с детства окружала любовь, поэтому ты выросла эмоционально полноценным человеком, способным на глубокие чувства.

– А, что, бывает иначе?

– Дети, которые растут в детских домах и сиротских приютах часто страдают различными эмоциональными проблемами, включая неспособность установить близкие и продолжительные отношения с окружающими. Такие дети неспособны любить потому, что на раннем этапе жизни упускают возможность крепко привязаться к матери. В качестве главного условия нормального психического развития ребенка выступают любовь ребенка к матери и матери к ребенку. Если это условие не соблюдается, то возникают патологические формы поведения. Более того, разлука с матерью в раннем возрасте приводит к таким расстройствам поведения в дальнейшем, как неспособность к установлению близких отношений, завышенные требования к другим людям. Вот так вот, деточка.

– Ужас какой! Бедные дети! – в ужасе тихо произнесла Алина, и горячие слезы обожгли ей щеки. Она быстренько смахнула слезы, подумав – как хорошо, что Ася Яковлевна не видит ее слабости, и сказала нарочито веселым голосом:

– Ну, что это мы о грустном?! Давайте лучше…

В отделении Алину любили. Заведующий отделением, пожилой мужчина Сергей Борисович не переставал выделять ее внимательность, хвалить ее и ставить всем в пример. В процессе работы не раз говорил молодой санитарочке, что ее место в медицине, и что ей стоит крепко об этом подумать. Медсестры ценили ее примерность и исполнительность. Санитарки ценили в ней готовность всегда прийти на помощь. Жизнерадостная, открытая в общении, излучающая всегда тепло, Алина старалась охватить своим вниманием всех подопечных в отделении. Пожилые жительницы отделения тянулись к ней и отвечали ей взаимным теплым отношением.

В интернате Алина проработала один год и пять месяцев.

Последняя неделя ей запомнилась навсегда. Однажды, приходя в смену, она застала свою подопечную в тяжелом состоянии. Ася Яковлевна лежала вытянувшись, мертвенно бледная. Лицо резко осунувшееся, казалось даже перекошенным. Не зрячие, но всегда живые, осмысленные глаза были закрыты и неподвижны. Она была без сознания, на искусственном внутривенном подкармливании.

– Она вчера ночью пережила очередной инсульт, – словно сквозь туман услышала голос врача Алина, – кровоизлияние обширное. Мне очень жаль, деточка…

Проконсультировавшись с врачом, Алина взяла на себя полный уход за любимой подопечной. Для предотвращения застойных явлений в легких и возникновения пневмонии каждые 2 часа, бережно обняв, словно перекладывала хрупкое стекло, поворачивала ее в постели. Во время проветривания палаты с нежностью укрывала ее одеялом, на голову надевала вязаную шапочку или платок. Памятуя советы врача, часто мерила температуру и при ее повышении тут же бежала, сообщала врачу, в надежде, что это хороший признак. Для профилактики пролежней и опрелостей несколько раз в день протирала кожу камфорным спиртом. Начитавшись необходимой литературы, устраивала «банные дни», обмывала все тело смесью из теплой воды и шампуня.

Ухаживая за ней, Алина лелеяла мечту, что Асе Яковлевне станет лучше, она придет в сознание, и придумывала, как она будет ее сажать на несколько минут (3-5 раз в день) в постели, подложив под спину подушки, начнет проводить занятия дыхательной гимнастики. Наивно по-детски представляя надувание резиновых шаров, детских резиновых игрушек, предвкушая это веселое совместное занятие с дорогим сердцу человеком.

И все время, весь свой уход сопровождала разговорами вслух, истинно веря, что Ася Яковлевна слышит ее и все понимает. И придет время, когда наступит прежняя идиллия, они вновь будут общаться полноценно.

В последний день перед сессией, когда она вынуждена была ехать, сдавать экзамены, Алина подсела к ее кровати, без суеты, без лишних эмоций, словно чувствовала, что больше не увидит ее и горько произнесла: