Дана Саар - Афродизиак. Часть 1. Путь

Терпкий запах лилий дурманил разум. Не поддаваясь на искушение, повернулась к вазе спиной и отошла на несколько шагов. Невозможно дышать и не слышать этот аромат. Отпечаток недавнего вечера, тонкая вуаль, обволакивающая раздетое тело. Голое нутро и такие же оголённые нервы. Закуриваю ментоловую сигарету, в ответ мой кот недовольно машет хвостом.

– Последняя, – обещаю ему и, в отличие от меня, он знает, что это ложь.

Горделиво проходит по кухне к своему креслу и быстро сворачивается клубком на кожаной перине. Открываю окно. Моментально становится зябко от декабрьского холода. Кожа покрывается мурашками. Порывисто затягиваюсь и бросаю недокуренную сигарету. Захлопываю створки, виновато поглядывая на хозяина кресла. Задремал. Взгляд падает на букет. От воспоминаний обжигает губы и срывается вздох. Дрожь лёгкой поступью проходит от шеи к ключицам и замирает на груди. Проникает под кожу, заставляя сердце вибрировать. Касаюсь холодными пальцами губ, словно это успокоит, утешит. Не хочу вспоминать и боюсь забыть. Закрыв глаза, представляю, что всё могло быть иначе. Я сама перечеркнула нашу жизнь.

Прикрепить файл. Выбираю фото из своей галереи и кажется, что все неудачные. Улыбаюсь, кривляюсь, прячу лицо. Нет, это не цепляет. Что ищут парни в своих будущих жёнах и вообще в девушках? Красивые глаза, упругие ягодицы, лёгкость и друга в одном лице? Останавливаюсь на фотографии, где я в вечернем платье. Вихрь непослушных тёмно-каштановых волос собран в тугой хвост. Ткань наряда прозрачным шёпотом кружева обнимает тело, спускаясь волнами в пол. Глаза, примеси малахита и янтаря, излучают тепло того вечера. На снимке мне исполнилось двадцать. Второй кадр и я в Норвегии, безбашенный момент, позирую на Языке Тролля. Короткие шорты слегка открывают ягодицы, а рубашка, завязанная на талии, веет колоритом сексуальности. Волосы растрёпаны, руки разведены в стороны. Подо мной пропасть. Взгляд сияет. Лицо плохо видно в смазанном кадре, но я хочу выбрать это фото для портфолио сайта знакомств. Придать себе авантюризма и сумасшествия. Секунду помедлив, удаляю. Беру фото на дружеском вечере. В руках бокал, выражение лица непринуждённое. Улыбка натянута, но это знаю только я. Сохраняю. Кратко заполняю анкету, не перечитывая отправляю на модерацию и захлопываю крышку ноутбука.

– В интернете одни дебилы, – вспоминая слова матери, хочется, как можно скорее их опровергнуть.

Во мне давно засело желание разбить все её постулаты. Мужики козлы и на уме у них только одно. А чем отличаются у неё женщины? Помимо секса, моют посуду и думают, где купить лифчик подешевле. Стереотипы должны были передаться мне с молоком, но к счастью, я выросла на смесях.

– Слава, если ты поцеловалась на первом свидании, то ты уже села парню на член, – говорить тонко и завуалированно не в приоритетах моего хорошего друга.

Мы, как-то в один из одинаковых вечеров в баре, рассуждали с ним о деталях счастливых отношений. Собственно, о которых ни он, ни я не знали.

– Представь, что ты – это пластинка Golden Record¹ (¹ – здесь и далее прим.автора), – зная страсть Вита к музыке и науке, и видя как загорелись его глаза, поняла, что это нечто крутое. Кивнула. – Вооот, а тебя берут, копируют и раздают как листовку на Выхино к шаурмичной Али Аббабуа.

– И в чём прикол? – проглатываю шот с ликёром.

– Ты теряешь свою уникальность. Всё, больше ты не Слава в единственном экземпляре. Ты такая же низкопробная, как и те, что были накануне в его постели.

Вит довольно ухмыльнулся и вернул наушник в ухо.

– Рано или поздно каждый находит свою пластинку, пусть и копию копий, – тяну в ответ, крутя на столе бирдекель².

Друг слепо смотрит на меня:

– Согласен, в мире нет уникальных, но сиськи у всех разные.

– Как и отпечатки и форма ушей…

– Различные формы тел с однотипным набором характеристик.

– Вит, ты просто напрашиваешься на комплимент.

– Меня мало хвалили в детстве, – игриво подмигивает, допивая бокал крафтового.

Дружба между мужчиной и женщиной возможна. Он или гей, или они уже спали, или секс впереди. Пару раз мы пытались изобразить горячую оргию. Меня стошнило на его леопардовый плед в гостиной, а в другой раз, он поскользнулся на кафеле в туалете, припечатав меня головой к бачку. Больше не пытались. Обоих устраивала невозможность неизбежного. Секс по пьяни не клеился, а в трезвом рассудке мы слишком много знали друг о друге, чтобы переступить черту.