Вилен Визильтер - Свет во тьме

Раздевалка. Люди разбирают верхнюю одежду. Берёт свой лёгкий плащик и девушка. В другом секторе нервно пытается просунуть руки в карманы куртки её сосед.

Люди выходят из дверей на улицу. Выходит девушка. Через несколько секунд выходит её сосед. Долго идёт вслед за ней, не в силах оторваться, словно привязанный к ней невидимой нитью, затем догоняет её и словно ныряет в омут.

ПАРЕНЬ. Девушка!..

ДЕВУШКА. Да . (Он молчит.) Вы только это мне хотели сказать? Так я и сама знаю, что я девушка.

ПАРЕНЬ. Нет. Не это. Но я ничего не могу придумать. Мысли разлетаются.

ДЕВУШКА. А!.. У вас, как у Хлестакова, лёгкость в мыслях необыкновенная. Поэтому они и не держатся в голове, разлетаются. Да?

ПАРЕНЬ. Нет, то есть да. Но мне ужасно страшно.

ДЕВУШКА . (Заразительно смеётся.) Ой, не могу. Страшно. Ха-ха-ха. Это что, вас Рахманинов так напугал? Ха-ха-ха…

ПАРЕНЬ.

ДЕВУШКА. Вы что, решили мне прочитать всего Лермонтова?

ПАРЕНЬ. Нет. Это так, выскочило само собой. Я боюсь вас потерять… Позвольте с вами познакомиться.

ДЕВУШКА. Так мы уже знакомы. Целое отделение концерта просидели рядом. (Слегка иронично.) Ах, сударь, мы не представились друг другу. Светлана Королёва. А вы, судя по весьма странному поведению и акценту, конечно же, не москвич. А ну-ка, дайте-ка я попробую угадать. Вы из Белоруссии?

ПАРЕНЬ. Нет, я из Техаса. Кристофер Кинг к вашим услугам.

СВЕТЛАНА. Откуда? Из Техаса? Американец, значит. Для американца вы слишком хорошо говорите по-русски.

КРИСТОФЕР. Да, у меня были хорошие учителя. И, кроме того, друзья нашей семьи – выходцы из России.

СВЕТЛАНА. Простите, я не запомнила, как вас зовут?

КРИСТОФЕР. Кристофер. Друзья меня зовут Крис.

СВЕТЛАНА. Крис… странное имя…

КРИС. А что в нём странного? Имя как имя.

СВЕТЛАНА. (С внутренним волнением и с какой-то странной тревогой в голосе.) Крис!.. Оно похоже на взмах клинка. Что-то в нём острое, точёное, как штык, воронёное… Ну что же, Крис – так Крис. И что же мы с вами будем делать, Крис?

КРИС. Позвольте мне вас проводить?

СВЕТЛАНА. Так я уже, считай, дома. Вот он, мой Сивцев Вражек. Я ведь местная, арбатская.

КРИС. Сивцев Вражек. Я так и знал.

СВЕТЛАНА. Что вы знали?

КРИС. Что вы должны жить в таком месте.

СВЕТЛАНА. В каком месте?

КРИС. В сказочном.

СВЕТЛАНА. Вот-вот. (Поёт.) «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространства и простор. Нам Сталин дал стальные руки-крылья. А вместо сердца – пламенный мотор». Ну, пространства и простор ты преодолел. А как насчёт сердца? Что у тебя там? Тоже пламенный мотор?

КРИС. Нет. У меня там сердце.

СВЕТЛАНА. Уверен? А говорят, что у вас, у американцев, вместо сердца калькулятор, чтоб всё просчитывать. У нас – пламенный мотор, а у вас – холодный расчётливый калькулятор. Лёд и пламень. Плохое сочетание.

КРИС. Кто это тебе сказал? (Они как-то незаметно перешли на «ты».) Это всё ложь. Американцы – очень сердечные люди, гостеприимные.

СВЕТЛАНА. Угу. Это ты на что намекаешь? Ишь, хитрован.

КРИС. Я просто подумал…

СВЕТЛАНА. И что же ты подумал?

КРИС. Пока ещё звучит Рахманинов, может быть, ты мне покажешь Арбат. Мне столько о нём рассказывали наши друзья, и я столько о нём читал.

СВЕТЛАНА. А вы что же, сударь, так и не удосужились его посмотреть, тем более что столько о нём читали?

КРИС. Но я же, как это у вас говорится, прямо с корабля на бал.

СВЕТЛАНА. Вы что, решили мне всю русскую классику процитировать? Лермонтов, Грибоедов. Кто следующий? Откуда такое глубокое знание русской поэзии?

КРИС. Я в университете изучал русскую поэзию XVIII и XIX веков. Но, наверное, всё-таки весьма поверхностно.

СВЕТЛАНА. Вот как! В таком случае ваш интерес носит чисто профессиональный характер. Действительно, Арбат – сплошная история русской поэзии: здесь венчался Пушкин, бывали Грибоедов и другие, столь же достойные люди. (Делает глубокий реверанс.) И посему, светлейший рыцарь из Техаса, извольте посетить мой Арбат, мои пенаты…

Идут по старому Арбату, о чём-то говорят, смеются.

На пути им попадаются расчерченные мелом классики. Они прыгают из класса в класс… а мимо них иногда, не часто, как тени, проскальзывают тёмные бесшумные «Эмки». И только шины шуршат по мостовой, издавая еле слышимый звук: «пш-ш-ш…», но молодые люди их не замечают. Подходят к её дому в Сивцевом Вражке.