Елена Хейфец - Агата

На следующий день Эрих Браун попросил позвать к нему священника для исповеди и причастия…

Через неделю он скончался.

На похоронах Анна, как и просил ее муж, была в его любимом наряде – блузке из черного шевиота, суконной юбке с длинным кушаком и шляпке с черной вуалью.

Женщине было всего тридцать два года. Она была молода, красива, и впереди у нее была целая жизнь.

Год пролетел будто один день.

Анна все сделала так, как и велел ей Эрих. Осенью она отправилась в Москву и обратилась за помощью к Мартину. Он помог ей выбрать дом и оформить купчую. Был приобретен красивый трехэтажный особняк на Патриарших прудах. Анне повезло: хозяин здания торопился и продал его дешевле. У женщины осталось достаточно денег на то, чтобы привести дом в порядок, а также купить мебель и все необходимое. Мартин, отложив свои дела, посвятил ей столько времени, сколько было нужно. Это был милейший, добродушнейший человек, всегда всем довольный, улыбчивый и жизнерадостный. Полноватый, небольшого роста, Мартин казался очень привлекательным благодаря своим душевным качествам. Как же Анне не хватало человеческого тепла! Каким печальным выдался для нее прошедший год! Сейчас она была довольна жизнью: за заботами уходила хандра, тоска по Эриху становилась не такой острой…

…Лишнего Анна решила не брать. От Ревеля до Москвы было несколько сот верст. Зимой, когда метут метели и дуют сырые промозглые ветры, она не рискнула взять дочерей с собой. Девочки поживут какое-то время у Эльзы и Людвига, брата покойного мужа, пока она не устроится в Москве. Анна вдовствовала уже год, но привыкнуть к своему положению так и не смогла.

За ночь выпало много снега. Анну отговаривали ехать в такую непогоду, но она сочла, что перенести день отъезда будет дурным знаком, и решила ничего не менять. Дворники с утра стучали лопатами, расчищая тротуары. Проезжая же часть была слишком заснежена, и только сани кое-как прокладывали себе путь, приминая снег. За день-два притопчется…

Поклажа уместилась на пяти санях. Анна расположилась в первых, сидела на своих перинах, укутавшись в одеяла и кучерские зипуны, пахнущие старым сукном и псиной. Перед ней высилась фигура ямщика в огромном армяке. Ветер сбивал снежные хлопья и охапками бросал ей в лицо.

По дороге следовало переночевать на постоялом дворе в городе N, чтобы отдохнуть и накормить лошадей.

На вторых санях ехал брат Эриха Людвиг, пообещавший Анне помочь с переездом. Дуня сидела в последних санях и все время плакала. О чем? Прощалась с Ревелем? Боялась перемен, которых в ее жизни еще не было?

Анна свое уже отплакала… В ее душе произошел переворот. Поняв, что рассчитывать не на кого, она почувствовала в себе силу, которой прежде не обладала. Женщина была уверена, что все непременно будет так, как говорил Эрих. Она верила в успех.

Москва встретила Анну дружелюбно – ей везло на людей, никто ее не подвел, не обманул. В отремонтированный особняк она завезла хорошую, добротную мебель, повесила модные картины и люстры. Выходило, что она могла принять у себя в доходном доме довольно много постояльцев. Повара Анна решила пока что не нанимать. Зачем торопиться? На первых порах Дуня справится и одна, а там видно будет. Не все жильцы станут у них столоваться. Заезжие предпочитают перекусывать на скорую руку в трактирах… Постепенно у Анны появлялся опыт. Были наняты привратник, прачка и две горничные. Без управляющего Анна решила обойтись и на этом сэкономить.

Через полгода она забрала дочерей из Ревеля, и к лету они уже жили все вместе.

В Москве Анна продолжила домашнее обучение Терезы и Агаты. Оно стоило довольно дорого, но женщина сочла это необходимым. Когда старшей исполнится шестнадцать, она будет учиться в епархиальном училище, которое дает знания не хуже, чем в женских гимназиях. Так она поступит и с Агатой, если дочь захочет приобрести профессию учительницы. Такие планы были у молодой и красивой вдовы.

Девочкам Анна выделила отдельные комнаты. Постепенно все становилось на свои места. Анна привыкала к новым жизненным обстоятельствам; ей нравилось, что она занята, что рядом есть люди, которые в ней нуждаются. Почти всегда комнаты ее гостевого дома были заполнены.

Как и планировал Эрих, слух об уютной гостинице, порядочной чистоплотной хозяйке и вкусной кухне с немецкими и русскими блюдами вскоре распространился по Москве и в доходный дом Анны Браун потянулись постояльцы. В основном это были приезжие чиновники и купцы с семьями. Повзрослевшие дочери вникали в то, что делает мать, и старались ей помогать.