Елена Хейфец - Агата

Вторая улица, соединяющая ремесленную часть города с «вельможной», в народе называлась «длинная нога». Она была вымощена булыжником и предназначалась для карет и всадников. Иногда, если занавесочка в карете была отодвинута или это была коляска с откидным верхом, Анна видела проезжающих мимо дам в дорогих одеждах, шляпах со страусиными перьями, шикарных меховых манто, и сердце ее сладостно сжималось.

Со временем Анна превратилась в стройную высокую девушку с прекрасными волосами и дивными глазами. Не было ничего удивительного в том, что уже семнадцати лет от роду она получила предложение руки и сердца от немолодого, но вполне приятного человека, известного в Ревеле дантиста, немца Эриха Брауна. Разница в возрасте Анну не смущала. Ее мечта сбылась: она перебралась из Нижнего города в Верхний.

Любила ли Анна Эриха? Она никогда об этом не задумывалась. Анна знала, что муж любит ее, и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Ей жилось легко и спокойно. Летом они уезжали на воды, а поскольку Эрих не мог покинуть работу надолго, он оставлял красавицу жену на курорте одну, не подвергая сомнению ее порядочность.

Не имея никакого опыта в амурных делах, на курорте молодая женщина принимала ухаживания приезжих кавалеров. Ей это льстило, давало чувство уверенности. Букеты гортензий и роз, французское вино, коробки дорогих конфет… Однажды Анна чуть не влюбилась. Анатоль приехал на воды из Санкт-Петербурга. Судя по всему, он был довольно богат, поскольку все свое свободное время проводил в дорогих ресторанах и прочих увеселительных местах. Анатоль увидел Анну, когда она гуляла по набережной. В шикарном костюме из серебристо-серого атласного сукна она была прекрасна. Анатоль потерял голову; его ухаживания были так настойчивы, что Анна, испугавшись новых для нее, неведомых чувств, спешно уехала домой. Вернувшись в Ревель, она долго еще вздыхала, вспоминая пылкие слова молодого ухажера, его прикосновения и мимолетный поцелуй, который и испугал ее, заставив немедленно уехать.

Эрих мечтал о наследнике. Он словно предчувствовал свой преждевременный уход, понимая, что уже немолод и что надо не только подарить детям жизнь, но и поставить их на ноги. На все это нужно время. Вскоре родилась двойня, два мальчика, им успели дать имена – Людвиг и Мартин, но дети были слабы и через неделю умерли. Отец очень горевал. Анне было жаль мужа, который так радовался, узнав, что жена разрешилась двумя мальчиками.

Молодая женщина тем временем расцвела, став еще более привлекательной. Густые волосы обрамляли ее узкое лицо с белоснежной кожей, выразительные глаза поражали красотой. Роды нисколько не испортили ее фигуру: Анна была легка и подвижна.

Некоторое время спустя у нее родилась очаровательная дочь, которую нарекли Терезой. Малышка походила на мать, только кудри у нее были светлые как лен. Огромные черные глаза контрастировали с золотом волос. Тереза росла неторопливым, рассудительным ребенком. Эрих был без ума от дочери, но продолжал мечтать о сыне. Однако сына Бог им не дал.

Через два года родилась вторая дочь. Анна тяжело переносила беременность, очень поправилась, подурнела лицом, и все говорили, что будет мальчик. Но ожидания не оправдались: родилась девочка, хорошенькая, словно маленькая кукла. Агата была полной противоположностью сестры – быстрая, ловкая, решительная в играх и делах. От матери она унаследовала каштановые волосы и серые глаза, похожие на два бездонных озера. Обе девочки были умны и хорошо воспитаны, превосходно знали немецкий, эстонский и русский языки.

…Смерть мужа стала ударом, нарушившим ладно устроенный быт, тихую, размеренную жизнь. Внезапно заболев, Эрих пролежал с месяц в постели, теряя силы, и покинул этот мир, несмотря на то, что доктора предсказывали благополучный исход.

Накануне пополудни Эрих попросил, чтобы Дуня сварила щи, непременно с мясом, такие как он любил, и обязательно с белыми грибами. И студня попросил со сметаной и хреном. Служанка принялась стряпать, и к следующему утру все было готово. Но силы покидали Эриха, и он смог проглотить лишь несколько ложек ароматных щей, наотрез отказавшись от прозрачного, светящегося янтарем студня. Эриху было тяжело и страшно покидать свою Аннелис, ведь он не устроил ей и дочерям дальнейшую жизнь. Исхудавший, измученный ежедневными болями, он попросил Анну присесть возле его кровати и выслушать его.

– Аннелис, дорогая, если, бог даст, я справлюсь с этой болезнью, все останется по-прежнему. Мы будем жить так же, как жили: без особого достатка, но и не бедствуя. Однако если я вдруг умру, я хочу быть уверен, что оставлю вас в довольстве и ты сможешь, не зная финансовых проблем, вырастить Терезу и Агату. Ты ведь знаешь, как я люблю вас… Пообещай, что сделаешь все так, как я скажу.