Виктор Свинарев - ЯГОДКИ РОССИИ***РАДОСТЬ 200

Но есть некоторые новости. Справа от бывшего ее дома, где и была дорога на поле с огромным духмяным стогом травы донника, И проложена новая, но все та же старая дорога и точно таким же трактором, какой был у Васи. И таким же мудаком. Вася даже не присматривается, дорога хоть и заново, но все так идет вниз, по оврагу. Так вот, эта дорога, оказывается, была вечной, а он и не знал этого до сих пор!

Вася последовал и, конечно же, нарвался. И хоть его автомобиль был вездеход, но в этой боероздине, а по колхозному «мочажине» тут так говорят, запросто сел на днище в самом низу оврага, что огибал это поле. Машина сидит прочно. Ну и что?! Мало ли баб на этом свете?!

Взял в руки бутылку с законной водкой. Сколько же этих бытылок прошло через его машины и ни от одной не было такой радости, как сейчас! Ох, и блестит же бутылка, под этим вновь новым осенним солнцем! На все поле, и на всю родину. Есть выпивка, ребята! Смена отработана, мы все свободны!

Разве не его родина здесь, разве не его детскими динозаврики, с каких он начал свою торговлю, кругом ползают полтора трактора по полям?! Из закуски два листика из все той же яблони, что как в песне растет при дороге и пошел к полю, которое пашет тракторист.

Издалека он помахал бутылкой, тем более, что трактор давно стоит к нему передом. Может быть, это его вечный колхозный друг Пихтя. Вот кому он снова задаст вопрос.

Тракторист все уже давно видел и все понял, начинает движение, задержка только из-за того, что тракторист отцеплял плуг. Вася остановился. Трактор по склону катится к нему и сам, собственной персоной, Пихтя машет ему рукой.

Итак!

Кто даст ответ, как надо нам, русским мужикам, относиться к трем вещам на этом белом свете: водке, бабам и, наконец, к родине. Три вопроса, как те три ягодки. Пока идет время и Пихтя, Вася думает, как лошадь, стоя, с поднятой бутылкой водки в руке. Это вспомнились прошедшие его денечки, его девочки.

А вот что с девочкой, той самой, что лежала с ними в первый раз вместе. Может быть ей надо какие-нибудь лекарства, а то вырастет дурочкой и никогда не сможет сделать салат из моркови, чернослива. сметаны. И тех ягодок, какими его когда-то Бог наградил.

Причем, за такое сладостное, и милое, и нежное дело. Да только как их найдешь, наверное, уже и следов от них на осталось в этом мире. Ну почему наша жизнь всегда так кончается?!

И еще хороша наша родина тем, что сейчас солнце светит ровно за его спиной, и Пихтя никогда не увидит его слез.

Это у тракториста сразу видать его слезы, потому что вся его морда, должна быть в пыли, а вот у нас нет.

***

…может быть, только там. Только там…

Одна девушка, почти как моя мама в молодости, однажды поехала в гости к своей тетке. В самую настоящую деревню. Но то ли кассирша, то ли она сама перепутали названия, и очутилась наша девушка на одной станции в глухом уголке России. Там, на станции, вокзал, невдалеке два три дома с беспросветными окнами и над всем этим быстро начинающее темнеть небо.

В самом вокзале была только одна уборщица, она мыла пол и все ругалась, наша девушка не стала долго слушать ее, а в отчаянии вышла на перрон. Тут, на этом одиноком степном вокзале, даже перрон был, только очень длинный. Выйдешь, глянешь, кругом одни поля и леса с оврагами. Или какие-нибудь рощи. Туалет, дальше самое настоящее бомбоубежище, Ничем другим эти толстые бетонно-железные ворота, врытые в землю, быть не могли. А сверху на крыше росла настоящая береза. Подошла поближе. На стальных воротах большая ярко-зеленая надпись, граффити, словно привет из ее родного областного города. Значит в самом деле тут была настоящая война!

Но вот вспыхнули фонари и стали железнодорожные рельсы приходить из темноты и уходить туда же. И все тут так, словно какой-нибудь учебник истории нашей страны: читаешь, сзади мрак, посредине, под фонарем, еще жить можно, а что в будущем то там, у нас, тьма мрачнейшая.

А тут по государственно бедности, и света, разумеется, было мало, как в войну, примерно. два фонаря-калеки на перроне. Только прожектор светит

вдали перрона, как в кино, в лагере для заключенных. И лампочки тут вставлять нельзя, потому чья-то жадная рука все вкрученное повыкручивает.

Полгода назад на этой станции все светофоры из строя вышли. Кому то понадобились цветные стекла для ночных танцев, и он как настоящий олигарх, все светофоры железнодорожные на станции изуродовал. Хорошо, что хоть машинист попался надежный, сумел беду отвести. Так вот и живем.