Владимир Зангиев - Чужбина не встречает коврижками

Калитка была заперта, но сбоку от неё висел шнурок с табличкой «TIMBRE» и другой конец шнурка был прикреплён к небольшому медному колокольчику, висящему над ближайшим окном жилого здания. С душевным трепетом я нерешительно подёргал за шнурок. В глуби двора раздалось жалобное дзеньканье и я стал терпеливо ждать, нервозно выплывая из затапливающих меня тёплых чувств.

Появилась крашеная блондинка, тощая и заспанная, с толстым флегматичным и тоже заспанным годовалым малышом на руках.

– Кэ кьере устэ? – равнодушно спросила блондинка из-за калитки.

– Я русский. Вы говорите, должно быть, по-русски?

– Естественно. Так что вы хотите? – повторила крашеная свой вопрос на родном языке.

– Я только что приехал из России и мне хотелось бы встретиться со священником. Вы можете помочь мне в этом?

– Батюшка будет здесь только в воскресенье и по окончании службы он примет вас. Приходите через три дня.

Тощая говорила со мной совершенно бесцветным голосом и явно не испытывала никакого интереса к назойливому соотечественнику. Ей хотелось поскорее отделаться от меня. Но я-то терял всякую возможность получить столь необходимую в моём трудном положении помощь. Совсем не улыбалась перспектива трое суток провести неизвестно где на улице, в чужой стране, фактически без средств. И во мне пробудилась решительность.

– Понимаете, у меня нет здесь знакомых, я не знаю испанского языка, да и гостиница мне не по карману по причине крайней ограниченности в средствах, – принялся я втолковывать ей.

– Знаете, я вам ничем не могу помочь, – вяло упорствовала крашеная. – Это ваши проблемы. О чём вы думали, когда ехали сюда?

– Поймите меня правильно, – наседал я, – это единственная моя возможность, я все надежды возлагаю исключительно на церковь. Да у меня батя хоть и нерусский, но ещё его дед принял православие… причём добровольно!.. Да войдите же, наконец, в моё положение. Я здесь без постороннего участия, может быть, погибну… Вы ведь христианка и милосердие…

– Что вы взываете ко мне, как… Я вовсе не Христос и не творю чудеса. Сказано ведь: ничем не могу помочь!

– Ну хоть с попом мне просто поговорить… Вы можете это устроить?

– Невозможно это до воскресенья, я ведь уже сказала, – начала заметно нервничать тощая. – Батюшка живёт в монастыре, который находится далеко за пределами Сантьяго и приезжает он сюда только для церковного богослужения. В воскресенье после литургии он сможет принять вас.

– Но телефон-то у вас есть? – продолжал упорствовать я. – Позвольте мне хоть таким образом поговорить.

– Пойдёмте! – сдалась в конце концов моему напору оппонентка и нервно забренчала связкой ключей, отпирая калитку. – Я, право, не знаю будет ли отец Вениамин доволен тем, что его побеспокоили в неурочное время.

– У меня нет иного выбора, – исступлённо пробубнил я себе под нос.

Блондинка провела в небольшую ухоженную комнатушку, пропахшую не то манной кашей, не то какой-то детской молочной смесью. Аж во рту у меня ощутился вкус давно забытого детства. Припомнились нежные материнские руки, когда мама ещё была жива и совсем молода…

Кроме крохотного журнального столика и лёгкой кушетки в комнате стоял большой цветной телевизор с внушительным видеомагнитофоном и новенький стереофонический музыкальный центр. Девица поспешно набрала номер и передала мне телефонную трубку. Я с затаённой надеждой мучительно вслушивался в долгие гудки телефонного зуммера. Противоречивые чувства будоражили нутро. Словно на незримых качелях, то вверх вздымало надежду, то она рушилась и обуревало раскаянье: зачем я вверг себя в авантюру?.. никто мне не станет помогать… Отчаянье захватывало душу. Сердце добрым десятком ударов встречало каждый последующий гудок в наушнике. Как колотился мой главный кровеносный орган! Иначе и не могло быть ведь здесь и сейчас решался важнейший вопрос: жить мне или погибнуть? Прямо по Гамлету: быть или не быть?

– Дигаме, пор фавор, – наконец донёсся старческий дребезжащий голос из трубки.

– Здравствуйте… – растерянно поприветствовал я старика.

– Здравствуйте. Кто вы? И что вы хотите?

– Я русский. Только что прибыл из Москвы и мне необходимо с вами встретиться… поговорить…

– Хорошо! В воскресенье приходите в церковь.

– Понимаете, у меня сложная ситуация. Я на последние средства купил билет и прилетел в Чили. С трудом добрался до русской церкви. У меня нет никаких знакомых здесь и, кроме того, я даже не знаю испанского языка. Мне негде переночевать. Помогите, ради Христа, – жалобно причитал я.