Ирина Столярова - День, когда коты заговорили. КотоВасия

Барсик лежал в коробке, которую хозяйка намеревалась выбросить, и явно грустил:

«Хозяйка на работе, Пиратка занят воспитанием молодёжи, про меня совсем забыл. Гоняет с ними как маленький. Робин (кролик) – и тот отвернулся от меня к стенке – мол, отвяжись. А я что, хотел только в домик к нему наведаться, погостить там, почаёвничать. Так нет, фырчит на меня и зубы свои скалит. Зубов-то – раз, два и обчёлся – и туда же. Больно надо. В мисках за всеми доел. Пусто там. Скучно мне. Осенняя хандра. Ничего нового и интересного. То ли дело летом. Вот ездили мы с хозяйкой в деревню. Там своих три кота хозяйских. И мы всем семейством. Вот там весело было. Правда, первый день принюхивались друг к другу. А потом все свои в доску. Сядем все на крылечке погреться на солнышке. А прохожие идут и на нас любуются. На городских красавцев. Красота неописуемая. А тут смотрю – в наш двор заворачивает огромный кот, хозяйка его Ливеркой называет, хвост распушил и шипит. Мол, проваливайте, чужаки, я здесь глава поселения. А я что, в дом ушёл. Думаю: зачем мне лишние хлопоты? Лёг за телевизором и жду, что дальше будет, а он спину выгнул – и на Пиратку. Я не выдержал и побежал хозяйку звать на помощь. Глядь, а она колбаску ливерную несёт и приговаривает: “Иду, милый, несу тебе вкусняшку”. Думал, она мне ливерку несёт. Дома мы такой колбаски и не пробовали. Сиротинки, одним словом. На хлебе и воде живём. Нет, смотрю – меня обогнула и прямиком к этому деревенскому наглецу. Я слюни-то проглотил, а хозяйка мне ещё так невзначай на миски кивнула, мол, иди корм свой сухой грызи. Я был в шоке. Думаю, сейчас выйду, наподдаю этому Ливерке. Вышел я на крыльцо, спина и хвост дугой. А он как посмотрел на меня – мне как-то не по себе стало. Пойду я лучше корма погрызу. Корм полезнее какой-то там ливерки (хотя я её ни разу не пробовал, а видя, как её уплетает этот наглец, думаю, она ну оче-е-е-ень вкусная). И в деревку больше ни в жизнь. Дома как-то спокойнее будет».

– Пират, давай и я с вами мячик погоняю…

Хозяйка вытащила обновку, которую купила вчера, и решила её примерить.

– Ну, хватит крутиться перед зеркалом, хозяйка. Хочешь услышать, как на тебе новая кофточка? Нашла у кого спросить. Ну что тебе сказать? Я посмотрел на неё и с этого ракурса, и с другого. Как-то мне не очень. Цвет мышиный. Нет бы рыжего больше. Вот это дело. Вот я красивый рыжий окрас имею. А это не, не моё. Ты лучше у Василинки совета спроси. Она тоже не одобрила? Правильно решила. Надо нести назад. Не нравится она нам. А что ты на меня смотришь?

– Где чек?

– Это тот, который случайно на пол упал и Пират сейчас с малышнёй гоняет? Да неси без него, и так возьмут. Его ребятишки малые уже и на зуб попробовали, и не только на зуб…

– Так она ползарплаты моей стоит. Неси чек!

– Как ползарплаты кофта стоит? Ты в своём уме, хозяйка?! А корм на что покупать? Вы-то водички из крана попить можете, а нам полноценный корм полагается. Нет, сдать надо однозначно. Решено, нужно чек у малышей отобрать и вернуть вещь в магазин.

Через минуту Барсик вернулся с чеком.

– Вот, держи, хозяйка, чек. Неси в магазин.

– Где ты его нашёл?

– Так в лотке валялся и даже был культурненько закопан, как полагается. Я же говорил, что малышня его не только на зуб попробовала…

Сквозь сон я вдруг услышала песню Трубадура:

Открываю глаза – два карих глаза смотрят на меня в упор.

– Ты с ума сошёл? Время – 5 утра. Дай поспать, – сказала я.

«Три-четыре, глазки шире», – опять донеслось до меня. Открываю один глаз и вижу всё тот же взгляд.

«В эфире передача для тех, кто рано встаёт или кому кот спать не даёт». Звуки раздавались из кухни.

Я еле оторвала голову от подушки, сбросив с себя 8 кг Барсика, направилась на кухню. На радиоле сидел Филимоша и играл с колёсиком приёмника. Наконец поняв, откуда раздавались утренние ободряющие песни, я решила отправиться на боковую. Подойдя к двери спальни, я обнаружила препятствие. Десять глаз смотрели на меня, не мигая.