Эльшан Таривердиев - На крыльях вымысла. Рассказы

…Свадьба Шейды была испорчена.

Зия дрался с дядей жениха. Ему показалось, что будущий родственник, кружась в танце вокруг Нубар, непристойно рассматривал её формы.

А Джалал, уже муж матери, в это время пил и закусывал с новыми родственниками.

Мужчина с чистыми глазами широко улыбался и говорил тосты незнакомым людям. Будучи добрым и душевным человеком, Джалал оказался как мужчина абсолютно безразличным и «слепым» к тому, как чужие мужчины порою непристойно смотрят на его жену.

– Зия! Ты опять взялся за старое! Он просто танцевал рядом и улыбался мне, – выговаривала расстроенная Нубар сыну.

– Знаю я эти масленые глаза!.. – кричал Зия. – Выколол бы их. Что за народ, что за мужики, одни пошлости на уме!

– Когда ты, сынок, наконец-то успокоишься? У тебя мальчики растут. Какой ты им пример подаёшь – драться не по делу.

– Не могу я не драться, когда вижу, как эти проходимцы вас обсматривают.

– Правильно мама говорит! – вмешалась Рена, жена драчуна Зии. – Мальчики напуганы твоим поведением. Спрашивают, почему папа дерётся?

– Скажи им, за честь семьи их отец дерётся! – Зия встал на ноги и стукнул по столу. – И сыновей своих обучу, как по морде бить этих пошляков.

– Пойду, успокою Шейду. А ты, сынок, подумай, как тебе оправдаться перед собственными детьми, восстановить отношения с новыми родственниками.

Нубар ушла улаживать конфликт, а Рена, подсев к мужу, спросила:

– А почему ты за меня никогда не дерёшься? Я что, некрасивая?

– Ты красивая, спору нет, но у тебя есть муж и наши мальчики, а у моей мамы нет никого, кроме меня.

– А Джалал?

Зия с разочарованием посмотрел на своего отчима и ответил:

– Он безобидный человек и хороший мастер, но во всем остальном моей маме не повезло, так что я у неё единственный защитник.

Летнее солнце беспощадно накаляло крыши домов старого района Баку – Верхней Нагорной.

Постаревшая Нубар сидела на балконе и наслаждалась прохладными порывами северного ветра. Шейда расчёсывала седые волосы матери и нежно улыбалась. Это занятие доставляло ей удовольствие. Она уже давно была в разводе и растила дочь одна.

Бывший муж Шейды оказался гулякой и изменником – «достойный» последователь нравов своего дяди, заслуженно побитого Зией на свадьбе.

Драчун Зия, с годами изрядно поседевший, сидел рядом с роднёй и читал письма своих мальчиков. Его сыновья служили в армии.

– Мам! Наши близнецы скоро возвращаются, – радостно объявил любящий отец. – Они моя гордость и опора. Они наши защитники.

– А кто нам угрожает, Зия? – шутя, спросила сестра Шейда.

Насупившись, Зия ответил:

– Все! Все недостойные…

На балкон вошла Назрин, дочь Шейды, и бросилась дяде на шею.

– Даи! Дядя Рагим передал тебе привет.

– Дался мне его привет, – гневно отреагировал родственник. – Пусть катится к…

– Он меня как-то смешно называет, – улыбаясь, объявила Назрин.

– Как? – насторожился Зия.

– Конфетка.

Взрослые переглянулись, а через мгновение женщины мило улыбнулись и только Зия остался серьёзным.

– Странные мужчины в этом роду, – удивлённо заметила Нубар. – Даже глупости по наследству друг другу передают.

На слова матери Зия только кивнул и крикнул жене:

– Рена! Где мой спортивный костюм?

Со двора послышались женские крики, а потом истошно выкрикнул мужчина:

– Моя машина! Не тронь её, я за неё ещё не расплатился!

– Мама! Тётя Рена! – крикнула Назрин, вбежав домой. – Дядя Зия дерётся.

Женщины выбежали на балкон.

– Зия! – крикнула Нубар сыну. – Прекрати это!.. Не начинай заново… в твои-то годы…

Зия гнал Рагима по крышам старого квартала и не слышал слова матери.

Уже не молодой мужчина слышал только свой гнев, который яростно выдавал: «Я убью тебя, негодяй! Ты что думаешь, если у этого ребёнка никого нет, значит, ты, старый осёл, можешь к ней приставать?

Исмат Ахундович каждое утро посещал Бакинский бульвар. Он уже давно никуда не торопился. Бывший архитектор с небольшой пенсией, он более никого не интересовал, разве что родных и друзей.

Скамейка, которую он облюбовал как место своего постоянного восседания, стояла в нескольких метрах от морской воды. Летом он часами смотрел на море, пока мягкое солнце не превращалось в жёсткое, палящее. Осенью его мог побеспокоить только промозглый дождь. А весной на этой скамейке он проживал своё маленькое зрелище, видеть которое научила его покойная жена. Джейран ханум научила его мечтать, всматриваясь в горизонт.