Георгий Посохов - You maniac. Современная литература

Выпив несколько коктейлей, Андрей приутих в эмоциях, стал более спокойным и сдержанным. Парни пошли в соседний гастроном взять еду на ужин, где в ожидании Андрей успел перехватить еще один бокал вина. Попав в такси, обсудив несколько нейтральных тем, он начал довольно странный диалог:

– Вот я такой нервный был сегодня, извини, просто все сложно, а ты не понимаешь.

– Что не понимаю? Что сложно?

– Ну, все сложно.

– Ну говори уже, по мне, так все нормально вроде…

– Нет, не могу сказать, я намекал, но ты не понимаешь.

– Значит, не намекай, а говори!

– Нет, как-нибудь узнаешь, а может, не узнаешь, – смеется.

В этот момент машина подъехала к дому и, не закончив диалог, парням приходится выйти. По дороге к подъезду Гоша просит объяснить этот разговор и сказать, в чем дело, на что Андрей продолжает отнекиваться.

– Я никуда дальше не пойду, пока ты не объяснишь! – остановившись с пакетами еды в руках, заявляет Гоша.

– Ну, я не могу сейчас сказать! – замявшись у подъезда, нервно ответил Андрей.

Уже в подъезде, поднявшись на несколько ступенек, Андрей поворачивается на стоящего на месте недоумевающего Гошу.

– Ну чего ты? Пойдем, пожалуйста!

– Нет, говори. Что ты пытался сказать намеками, а я все не понял? Говори!

– Ну… ну то… ну то, что…

– Ну что!?

– То, что у меня в Питере есть парень!!!

Время остановилось.

Все вокруг поплыло, звуки стали тише. Сердце Гоши наполнилось болью, и к глазам вот-вот накатывались слезы. Простояв несколько минут в оцепенении, он закрывает глаза, делает глубокий вдох… выдох… и медленно, очень медленно идет в лифт.

Квартира. Ключи. Дверь.

Все в таком же состоянии он сел на кровать и не понимал, что сейчас делать и как себя вести.

– Ну чего ты? Все плохо?

– Не знаю, подожди, не трогай, пожалуйста.

Андрей ел и с виноватым видом пытался как-то поговорить.

Парни разделись и легли. Андрей нежно обнимает Гошу, аккуратно и немного со страхом.

– Ну что? Не будем видеться больше?

– Я не знаю. Вообще не знаю.

– Ну что такое малыш, я же намекал тебе.

– Как ты намекал, как о таком вообще можно намекать?

– Я не знаю, прости меня, плохо все, да?

– Я не понимаю. Не было таких ситуаций у меня, давай спать, прошу.

Прижавшись к Гоше, который повернулся на бок, и чуть крепче обняв его, Андрей начал засыпать.

В истеричных, разорванных на мелкие куски мыслях, крутившихся в Гошиной голове, он, широко раскрыв глаза, лежал и смотрел в одну точку.

Боль. Страх. Страх. Страшно.

«Как так? Как так получилось? Что произошло? Почему я? Почему со мной?

Мамочки. Страшно. Боюсь. Как больно. Он же так… так мне нравится сильно… я же… нет… ну так не может быть».

Слезы. Слезы… Слезы начали литься рекой, проходя сквозь самое сердце пронзительной болью. В этих слезах, содрогании тела и покалывании в груди он и уснул…

Проснувшись утром, один встретил другого виноватым взглядом, а тот все таким же недоумевающим и поникшим. Это утро кардинально отличалось от всех остальных. Разойдясь вновь по работам, день Гоши протекал предательски долго и апатично. Сил не было, мыслей не было. Пустота.

Андрей работал весь день с невероятным чувством вины и собственного презрения. Пережив эти тяжелые для обоих часы, они вновь встретились в квартире друга, который до сих пор был в отъезде.

Сидят.

– Ну и что ты? Уезжаешь завтра?

– Ага, – все таким же виноватым голосом отвечал Андрей.

– И что ты будешь делать? С парнем своим тусить?

– Ох, ну перестань, прошу…

– Я и не начинал это.

– У нас уже все плохо давно, все идет к расставанию, так бы я не знакомился ни с кем и ничего бы не было.

– Ну да…

– Правда, мы несколько месяцев уже не спим.

– …

Проведя около получаса в тишине и погружении в свои телефоны, Андрей и Гоша со странными друг для друга эмоциями и чувствами внутри плавно начали заниматься сексом.

– Ох, скорее бы эта неделя уже прошла, чтобы ты вернулся, может, за это время что-то хоть как-то решится лично в моей голове хотя бы.

Пристроившись к Андрею на грудь, Гоша сказал мягкой и в меру флиртующей интонацией:

– Малыш…

– Да? Чего?

– Ну, я в этот раз приеду только через две недели.

– Чего? Почему? Издеваешься, что ли?

В Гошиной голове опять начали бегать тревожные мысли: «То есть он сначала говорит мне, что у него в Питере есть парень, а потом сообщает мне, что уедет туда вместо пяти дней на две недели?»

– Что происходит? На какие еще две недели? Почему так надолго?