Марина Комендант - Смертельное тепло. Рассказы

Особенно горделиво всегда висело, настиранное Людмилой. Они жили с мужем на втором этаже в двухкомнатной большой и светлой квартире, полученной главой этой маленькой семьи Леонидом, ставшим не по годам рано начальником смены на шахте. Окна двушки выходили во двор и сейчас, когда Людмила на кухне варила борщ, соседи могли наслаждаться пением

– Во огороде бузина, а в Киеве дядька

Распевала женщина на выдуманную ей самой мелодию. Никакого дядьки в Киеве у них не было, зато в других и очень даже многих областях СССР, были, о чем и напоминали им в течении всего года. Людмила с Леонидом были гостеприимные, щедрые, а самое главное, женщина любила приезды этих родственников. Жизнь ее сразу приобретала новое наполненное звучание. Конечно, разница есть, или борщи варить и крахмалить, или обустраивать, развлекать, помогать. Ребенка не было у них, вот всю душу она в гостей вкладывала. Гости это понимали, ценили и …пользовались. Тетушки сменялись дядюшками, сестры братьями, и все с чадами и домочадцами. И по большей части Людмилины родные. Так было принято у них в деревне, откуда она была родом. Леонид в привечании гостей от Людмилы не отставал. И привезет, и отвезет, да это и не трудно на своем Москвиче, и наливочкой собственного приготовления угостит.

А вот одного гостя, точнее гостью встречал хмуро и неприветливо. Зою Никитичну, мать Людмилы. Зоя Никитична имела пятерых детей, и вырастив их, свою жизнь решила пообустроить послаще. Год разделила на пять равных частей и проживала у каждого своего чада поболее двух месяцев, на полном довольствии. А Леонида считала самым богатым зятем. Известно всем, как шахтеры получают. За такую духовную дремучесть Леонид ее невзлюбил, а со временем что-то и с Людмилой поэтому стало разлаживаться. Каков поп, таков и приход. Всегда дочь по матери судят. Правда, то, что бог им ребенка не давал, смущало его душу. Скорее всего, он виноват, а она мается.

Людмила, конечно же маялась, и товарки ее надоумливали. Чтобы съездила в санаторий или дом отдыха. Там проще всего с мужчиной солидным познакомиться. А для чего же они эти санатории? Никого еще товарки не встречали, чтобы там здоровье приехал поправить. Так, наоборот, приезжают и либо сразу в ящик, либо на лечение. Ну, это про мужчин, конечно. Дамочки не пьют так, когда на волю выберутся. А для любовного пыла самое место. Ну, конечно, не для того, чтоб жизнь ломать, а Людмиле вот возможность ребеночка потом на руки взять. Путевку ей всегда дадут, мастеру, члену профсоюза. Главное, пусть Леонид отпустит. Людмила уверена была, что отпустит. Он добрый, временами ей даже казалось, что это и не доброта вовсе, а какое-то равнодушие. Но отпустит!

В момент этих размышлений Людмилу злость взяла. Крахмалю видите ли белье ему. Лучше бы член сразу накрахмалить, и чтоб стоял как в шахте ствол. А то в этой шахте все попростужают себе, рекорды все дают, а не мужского, не отцовского рекорда дать не могут. Накрутила себе, как следует и стала у Леонида в санаторий отпрашиваться.

Как и ожидалось, муж не возражал. А запал злости пришлось вылить на очередное крахмаление и опять же белья. Характер действительно от Зои Никитичны непростой ей достался.

Через десять дней, сделав через знакомую медсестру курортную карту, Людмила оказалась в вожделенном санатории. Чисто, чинно, прогулки, столовая четыре раза в сутки, а вечером танцы. У Людмилы соседка по номеру оказалась женщиной на возрасте, прошедшей крым-рым. Как вечер – начапур и туда, на танцы. И в какое бы позднее время не вернулась, давала соседке полный отчет, невзирая на нарочитую Людмилину зевоту. Кто с кем танцевал, какие у нее самой поклонники, которых несметное количество, так бы с Людмилой и поделилась бы. Люда отнекивалась, тем более, что вновь приобретенная подруга называла ее Люсьена и Людмила этого совестилась.

На танцы она не ходила, но про свою затею помнила. И вот, это случилось, как и положено совсем неожиданно. На территории санатория квартировало неприличное количество кошек. Обслуга санаторская вся, как один была из близлежащей деревни, все как одна добрейшие тетеньки. Они и подкармливали со столовских отходов любую живность на территории, включая распьянющего сантехника. Отдыхающие тоже любили подкормить живность, ну не сантехника, конечно, а милых толстеньких кошечек. Все-таки это было занятие. Кроме того, в процессе кормотворчества можно было пообщаться. Так и Людмила оказалась среди любителей животных.