Марианна Твардовская - Невероятности. Сборник рассказов

Месяцы счастливого куража. Путешествия, цветы, подарки. Не заметила как начал диктовать ей как жить. Ушла с любимой работы.

– Королевы не работают, я буду носить тебя на руках до конца дней.

Счастливая, разомлевшая, уступала во всём. Он старше, мудрее. Знает как лучше.

Позже поселились в сердце боль и грусть. Ощущение, что больше себе не принадлежишь. Безумное отчаянное одиночество. Думала порой, что любит он не её, а свою идею о любви. Было чувство, что отказалась от своего завтра. Перестала быть собой. Превратилась в серенькое приложение, живущее так как удобно ему.

Но в тот момент, когда смотрела на тест с двумя полосками, все переживания показались надуманными. «Ребёнок, у нас будет ребёнок», – ликовала, предвкушая как обрадует его этой новостью.

– Детка, это так не вовремя, – обдало холодом, – ты же знаешь, мне нужно время для развода. Ребёнок только все усложнит.

Как же глупо и пошло… Была уверена, что встретила любовь, о которой слагают легенды. А оказалась персонажем низкопробной мыльной оперы.

Слёзы так и не пришли. Никто не увидит как ей плохо. Спрятала в себе боль, затолкала поглубже.

«Девочка моя любимая. Я боролась за тебя четыре месяца. Любила. Ждала. А когда сдалась, у тебя уже билось сердце. Простишь ли меня за это? Прощу ли я себя?»

Страх гнал всё дальше и дальше от злополучного места.

– Нельзя домой, – шумел воспалённый мозг.

И он петлял мимо старых заброшенных гаражей, уже едва дыша, но боясь остановиться.

Спазм согнул тело пополам.

– Избавься от ножа, – проснулся голос в его голове. Уже знакомый холодный голос. Опустил глаза. Он так и бежал всё это время, не выпуская из рук окровавленного ножа.

– Время. Сколько прошло? Двадцать минут? Полчаса? Три?

Оглянулся. Увидел переполненные мусорные баки. Выбросил нож не глядя.

– Здесь никто не найдет, – решил.

А найдут, с ним точно не свяжут. До дома неблизко, окраина поселка.

– Сними рубашку, – продолжил хладнокровный голос свои инструкции.

Рубашка, пропитанная свежей теплой, смешавшейся с потом кровью, прилипла к телу. Жаль выбрасывать. Другой такой нарядной у него нет. Да и как возвращаться домой раздетым. Что маме скажет?

– Нет, решил, – рубашку оставлю.

Домой медленно возвращался на вялых согнутых ногах. Сердце с бешеной колотьбы перешло на еле слышное биение. Родители уже спали и не слышали как он вернулся.

Снял окровавленную одежду. Спрятал в корзину с грязным бельём.

– Мама отстирает. Откуда кровь придумаю завтра. А пока спать-спать.

Спасение во сне. Пережить два дня до армии. И всё забудется как страшный сон. Проваливаясь в забытье, подумал о Мире.

– Как она там, добралась ли до дома? Позвоню как проснусь, – последняя мысль перед тем как расплылся в мутное пятно ковер на стене. Илья провалился в вязкую тревожную темноту.

На рассвете в дверь постучали. Полиция провела обыск. Рубашку с уже запёкшейся кровью нашли, изъяли. На Илью надели наручники. В дверях обернулся. Бледным пятном растеклось лицо мамы. Недоумение в глазах отца. Кивнул им. Увели.

Пока ехали в отделение, память складывала пазлы произошедшего.

Утром проснулся предвкушая грядущий день. Ему восемнадцать. Неделю назад пришло извещение из военкомата. Он был рад. Не собирался отлынивать. После школы сразу решил: «Учиться дальше не буду. Отслужу. Вернувшись устроюсь на работу. С Мирой поженимся. Она обещала ждать из армии. Мира…»

Мысли о ней волновали. Обещала сегодня поехать с ними. Родителям насочиняла, что к подруге на весь день. Те бы её с компанией парней на пляж не отпустили. Строгие. Ему это нравилось. Девушка серьёзная. Надежная. Не будет в его отсутствие крутить с кем попало.

– Мам, буду поздно. Мы с парнями на пляж. Отмечать день рождения. И в армию меня провожать.

– Ты чего на пляж в выходной рубашке? – всплеснула руками мать.

– Мам, ну восемнадцать же. И в рубашке не обгорю.

Кожа у него белая, солнце переносит плохо. Папа всегда удивлялся: «Не было у нас в роду таких светлых и задиристых».

Встретились с ребятами на платформе. Ромка, закадычный друг детства, с трудом притащил огромный как валун арбуз. У Сашки в тяжёлом рюкзаке что-то тренькало.

– Погудим сегодня, – Сашка немного приоткрыл рюкзак, показывая содержимое – несколько бутылок водки.

Ладно, сегодня можно. Сегодня прощание с детством.

Ехали в электричке с разбитыми окнами. Подставляли лица скорости, солнцу и ветру.