Дарья Решетникова - Present Invisible

Во сне меня часто охватывает гидрофобия. Я не помню, когда начала видеть эти сны, но какой-то первобытный страх воды жил во мне всегда. В детском саду, слыша «дети, строимся в бассейн», я превращалась в невидимку. Надо сказать, весьма успешно – меня регулярно забывали взять с собой, и я отсиживалась в каком-нибудь углу, пока все дети не вернутся. Но вот что любопытно – я не помню, почему боялась бассейна. Я никогда его не видела на тот момент, но что-то заставляло меня растворяться в воздухе при упоминании этого жуткого места.

Больше, чем бассейн, меня пугала только дверь с надписью «Театральный кружок» – тоже, надо сказать, какой-то странный, совершенно выдуманный и необъяснимый страх, заставлявший меня пробегать мимо этой двери со скоростью света.

Достингув возраста, щедрого на подвиги и провокации, я с чего-то взяла, что мой страх покинул меня вместе с детсадовским периодом. Нас, школьников-подростков, построили в пёструю шеренгу и повели в настоящий взрослый бассейн.

Я думаю, любой подросток подпишется под фразой «у этого мира кишка тонка заставить меня чего-то бояться». Я готова была выгравировать этот лозунг на фасаде дома или написать его у себя на лбу. Поэтому в числе первых героев прыгнула с вышки.

Последнее, что я помню – это переливающаяся поверхность воды, сквозь которую непрерывно искажалось всё помещение. Она была бело-серебристая, как расплавленное зеркало, как жидкое серебро, как космическая материя. Удивительная чёткость линий и пятен, и в то же время – совершенная невозможность разделить эти узоры на узнаваемые объекты. И мне казалось, что нужно сделать один рывок – и плёнка воды лопнет, выпустив меня на поверхность. Но с каждым движением моё тяжёлое тело опускалось всё ниже и ниже. А потом я почувствовала, как мои лопатки коснулись скользкого, прохладного кафельного дна. И от возможности дышать меня отделяли тонны воды и глухого шума. Сначала это было жутко. А потом страх растворился. И осталось только прозрачное осознание: это происходит со мной сейчас. Я повторила это, как мантру, два или три раза. Это происходит. Со мной. Сейчас.

А в следующий миг я сидела на борту бассейна, и меня колотило от холода. И до сих пор я не могу вспомнить, как там оказалась.

Я рассказывала об этом только братьям – у нас был такой негласный закон; мы делились чем-то страшным или тревожным только друг с другом, а не бежали жаловаться родителям.

Это любопытный факт, но моя выдуманная гидрофобия действительно покинула меня. Вода подарила мне полезную мантру и эффективный способ борьбы со страхами. Надо сказать, способ действовал многократно и безотказно. Весь фокус в том, что если ты чего-то боишься – ныряй в это. А потом замри и не шевелись. Почувствуй себя в настоящем моменте – и ты обнаружишь, что ничего страшного с тобой не произошло. Ты жив. Вот твоё тело, вот твои мысли, вот твой мир. Всё по-прежнему стоит на своих местах.

Аарон: 9 мая 2003 года

Я вспомнил, как около месяца назад ждал тебя. Мне показалось, что в квартиру кто-то пробрался, я стоял посреди кухни с пневматическим пистолетом и прислушивался к звукам. И вдруг тишина лопнула: в соседской квартире об пол с резиновым отзвуком стукнулся мяч, и мальчик крикнул: «маам, я пошёл». И я чуть не нажал на курок от неожиданности. И перед моими глазами всплыла картинка – вид из окна, когда ты уходила в магазин. Я смотрел тебе в спину и понимал, что скоро всё закончится: ты уйдёшь СОВСЕМ. Я не знаю, откуда взялась эта мысль – ничто не предвещало расставания. Но я увидел твою удаляющуюся спину и понял, что ты уходишь от меня.

Аарон: 10 мая 2003 года

Мы пробуем быть друзьями. Это очень плохая идея. Это лучше, чем совсем не видеть тебя, но так странно – теперь мне нельзя взять тебя за руку, например. И мы больше не разговариваем, как раньше. Ты в основном молчишь. И, кажется, ждёшь, когда же я уйду.

Я пришёл в гости, и ты включила какой-то студенческий фильм. Я смотрел сквозь сюжет, не особо вдумываясь. Какой-то мальчик встречается с какой-то девочкой, она встречается с кем-то ещё, вот он узнаёт об этом и страдает, а потом встречает другую девочку. В общем, мутная, неинтересная, совершенно бессмысленная короткометражка. Единственный ценный эпизод – когда в отчаянии мальчик выбегает на улицу, оглядывается по сторонам и видит газонокосильщика. И цвет в кадре инвертируется: крупным планом винты перемалывают в клочья красную траву, и из-под лезвий брызжет алый сок. Пожалуй, фильм имеет право на существование уже из-за одного этого кадра.